Голос Лема

Рич не мог вдохнуть. Чувствовал, как трясутся у него руки, от опухших пальцев до самых плеч. Так сильно хотел сбежать отсюда, от всех этих людей. Ухреначить максимально далеко, к Кейт, сильной и спокойной. К миру, где ее волосы с утра пахнут шампунем и приготовленным завтраком.

Он почувствовал себя таким одиноким — без нее и среди всех этих людей. Начал плакать.

Инженер Тихий только молча взглянул на него.

— Что вы сделали с моей женой?

Они смотрели на него, делая вид, что не смотрят.

— С Кейт ничего не случилось, — сказала Татьяна.

Уже стояла рядом, он не заметил, когда она сошла.

— Ничего не случилось.

— И ничего не случится, — добавила она. Тон холодный и точный, как разрез скальпелем. Нисколько не подходил к тому, что она говорила.

— Давайте поторопимся, — пробормотал Тихий.

Рич вытер глаза рукавом рубашки и хлюпнул носом.

Он присмотрелся к татуировке. Не отвечал. Не было сил на ответ или что-то другое. И так едва стоял.

Он стиснул веки. Миг темноты, щипавшей глаза. Он сбежал из этого мира. Хорошо бы — навсегда.

Открыв глаза, он вернулся в подвал.

Машины тихонько пикали. SLEM окружал его. Пребывал в нервном, электромеханическом ожидании.

— Здесь, — сказал Тихий.

Показал на техника, стоявшего возле устройства, что выглядело так, будто вместе соединили радио, магнитофон и машинный двигатель. Щель впереди выплевывала витки бумажкой ленты, заполненной кириллицей.

Техник подал Ричу наушники.

Те едва налезли ему на голову.

Пиканье прекратилось.

— Я ничего не слышу.

Молодой техник переключил какой-то тумблер.

Рич вскрикнул.

Тот голос. Это был тот голос.

<…можешь перепилить запястье полотном…>

Голос из Ночного Кухонного Приключения.

Рич сорвал наушники с головы.

— Imenno, — молодой техник кивнул, глядя на строки цифр, которые высветились на мониторе рядом.

SLEM затрясся и стал распечатывать по-русски, явственно возбужденный.

А на Рича бесшумно обрушилась Великая Тень.

Дом в Игровом Городе.

Сумеречная зона

Из темной пустоты он попал в полутьму, свет едва сочился из-под пропыленного абажура.

Они сидели друг напротив друга, среди теней зала. Рич в большом, вонючем кресле. Агенты ФБР на тахте. На низком столике между ними стояли три стакана с водой. За агентами — уже только стена.

Агент Слаттери задумчиво поглядывал на него своим кондоровым взглядом. Агент Хамм сосредоточился на пледе. Легонько улыбался, а его брови изгибались дугой, годами тренированная разновидность скучающего, но доброжелательного недоверия.

— О, господа, — начал Рич. — Как я рад вас видеть.

Агент Слаттери просиял и энергично закивал, будто услышал похвалу, которой отчаянно гордился.

— Мне снилось, что меня украл КГБ. И привез сюда. Ерунда, верно?

Доброжелательное недоверие агента Хамма словно возросло.

— А весь подвал у меня нахерачен советскими технологиями. У одного из техников была татуировка на лбу. Словно у какого ублюдка.

— Хорошо, что вы уже проснулись, — произнес со своим странным акцентом Кароль Тихий, появляясь рядом с креслом.

— Ох, — вздохнул Рич. — Без обид.

— Пустое, — ответил Тихий. — Когда-то я был антропологом. Приятного аппетита.

Подал Ричу два стакана. В первом было с десяток разноцветных таблеток. Во втором — молочный коктейль.

Рич взглянул на агентов. Слаттери кивнул.

— Вы на их стороне, — сказал он агентам больше с удивлением, чем с обидой.

— Более-менее, — ответил Хамм.

Он все еще улыбался, но Рич заметил, что Хамм бледный и уставший. Напоминал лицо трупа в кухонном окне.

— Тебе бы поспать, — сказал он агенту. — Выглядишь как привидение. Небось пугаешь детей на улицах.

Хамм странно скривился, словно его укусили в нёбо. Инженер Тихий послал агентам вопросительный взгляд. Слаттери кивнул и склонился в сторону Рича, готовясь к разговору.

Рич сообразил, что все знают о его блефе, что он лишь изображает бесстрашного. На самом деле, ему было то холодно, то жарко. И ужасно хотелось на толчок.

— Господин Ричард, — начал Слаттери серьезно. — Мы этих людей не любим. А они не любят нас.

Глянул куда-то вглубь зала. Рич и сам развернулся.

Они стояли на несколько метров позади. Дмитрий в дешевом блестящем костюме, с руками, сложенными на груди. Татьяна была в той же юбке с цветами, а блузку спрятала под шерстяным свитером.

— Мы не должны любить друг друга, — продолжал Слаттери. — Но мы должны сотрудничать.

— Тогда объясните мне.

— Конечно, — согласился Слаттери, немного презрительно.

— Какое-то время назад мы приняли сигнал, — сказал Хамм и посмотрел на потолок. — Из космоса.

Кресло Рича словно сделалось глубже.

— Большое Ухо на Грин-Банк… — начал Хамм.

Слаттери кашлянул.

— Сперва мы думали, что он идет с орбиты, — продолжал Хамм. — Но, пожалуй, нет. И мы не можем указать даже приблизительное направление передачи. Сигнал обрывался. Потом мы стали повсюду зондировать тему и поняли, что сигнал не обрывается. Мы просто его теряем, потому что меняется направление, с которого он идет. И что этих направлений много. Слишком много. Будто Землю окружает сфера, передающая сигнал из множества точек.

Пол под ногами Рича сделался мягким.

Хамм сглотнул и продолжил: