Голос Лема

По крайней мере, обстановка дома неожиданностью не оказалась. Одна комната, но наверняка была еще и мансарда, куда вела деревянная лестница. Однако в целом дом слегка отличался от сельских изб. Прежде всего, был тут солидный, деревянный, сверкающий чистотой пол, а напротив двери располагался изрядных размеров очаг, где сейчас пылал огонь, а над ним висел медный котелок. Рядом с очагом стоял еще один стол с горшками, банками и кружками, расставленными согласно неким неясным правилам. С крючков над ним свисали деревянные тарелки, ложки и прочая неидентифицируемая с первого взгляда кухонная утварь.

На широкой полке стоял поразительный набор медных котелков, сковородок и крышек. «Тут можно было бы и для армейской роты обед соорудить», — прикинул он.

Один угол комнаты занимала простая деревянная кровать, а на противоположной стороне, сразу под окном, раскорячился тот самый отполированный обеденный стол с двумя лавками у длинной стороны и двумя стульями — у короткой.

Позади стола, под самой стеной, валялось несколько плетеных из лозняка корзин, над которыми заняли стратегическую позицию пучки трав и приправ.

Всюду царил порядок, но был это отнюдь не бесплотный порядок компьютерной симуляции. Здесь жил тот, кто любил эти предметы и заботился о них. Об этом говорили тысяча и одна деталь. Среди кухонных принадлежностей царил легкий беспорядок, свидетельствовавший, скорее, о том, что хозяйка — персона опрятная, но на свой лад. Столешница была затерта в том месте, куда чаще всего ставили горшки, а тарелки, кружки и ложки сложены были так, чтоб легко можно было их снять и…

Он едва не хватил себя ладонью по лбу. Ведь все на кухне свидетельствовало, что в доме если не живет, то столуется как минимум несколько человек. Проклятие, да висящий над огнем котелок был как минимум литров на десять!

Ничего странного, что девушка не выглядела обеспокоенной.

Ну что ж, спросить — не помешает.

— Извини за назойливость, но ты ведь не сама тут живешь?

Она улыбнулась.

— Нет, с детьми. Мальчишки пошли на рыбалку, а девочки играют на лугу.

Мальчики и девочки?

— А твой муж?

— Мужа у меня нет. И никогда не было.

Она подошла к очагу, помешала ложкой в котелке.

— Хорошо, что ты успел раньше, чем эта банда проглотов. Опоздай ты хотя бы на полчаса — и ничего бы не осталось.

Он решил поддержать игру. Поднял ложку ко рту:

— М-м, это лучший гуляш, какой я когда-либо ел.

Она одарила его искренней улыбкой:

— Спасибо.

Подошла к стене, сняла огромную сковороду и деревянный пест.

— Не пугайся, — сказала, выходя во двор.

Мигом позже раздался адский грохот. Что ж, удары в медную сковороду именно так и должны звучать.

Она появилась снова, повесила «гонг» на место и принялась расставлять на столе тарелки. Каждая отличалась от остальных, как не было и двух одинаковых ложек.

Он машинально посчитал посуду. Шесть комплектов.

Барбара, даже в этой сетевой версии, не выглядела матерью шестерых детей. К тому же — неженатой.

Прежде чем он сумел всерьез это обдумать, дверь со стуком открылась, и внутрь ворвался ураган. Он состоял из трех частей, лет эдак семи или восьми, неопределенного пола, но, похоже, готовился сровнять домик с землей.

— Мама, мама, смотри, что я поймал, — надрывался один из ребятенков, тряся над головой двухкилограммовой рыбиной.

В это же время другой — судя по одежде тоже мальчик — метнулся под стол, на четвереньках промчался под ним, едва не рассадив себе голову об одну из ног Шэна, и вылетел с другой стороны, падая на кучу корзин, стоящих под стеной. У сушки и грибов не было и шанса.

Третий из сорвиголов, ведомый запахом, подбежал к котелку с гуляшом и попытался сунуть в него голову.

В этот момент начала действовать Барбара. Умелым движением она отобрала у одного из мальчишек бьющуюся макрель, удержала на месте все еще рвущегося вперед победителя сухофруктов и только чудом спасла от утопления в гуляше третьего ребенка.

Было видно, что она к такому привыкла.

— Мальчики! Как вы себя ведете? У нас ведь гость.

На миг установилась тишина.

Женщина осмотрела погром в комнате, окинула взглядом рыбину, перевернутые корзины и маленького блондинчика, пытающегося слизать соус с кончика носа.

Демонстративно возвела очи горе.

— Почему я?! За какие грехи?!

Мальчишки стояли перед ней с неуверенными лицами. Она не была хорошей актрисой, потому фыркнула и широко раскинула руки. Они чуть ее не опрокинули.

— Мальчики, — хозяйка развернула их к Шэну, — это Денавер. Тот, кого пригласила к нам Ани.

Три пары светлых глазок смотрели с подозрением, пока он прикидывал, кто это, черт побери, такая: Ани? Самый старший мальчишка, специалист по рыбе, спросил:

— Останешься с нами?

— Нори, невежливо выпытывать у гостя. — Она ласково взвихрила ему волосы. — Это Нори, это Горен, а это — Ваэль. — Краем фартука она вытерла мордашку самому младшему. — Наш спец по вынюхиванию еды.

Слово «еда» подействовало как заклинание.

— Едааааа!

За миг парни уселись на лавке и застучали тарелками по столу, скандируя:

— Е-да! Е-да! Е-да!

Барбара смерила их суровым взглядом.

— А ваши сестры?

— Девчонки!

— Вот именно, они всегда опаздывают.