Голос Лема

«Весьма умно» — такое мнение я услышал много лет спустя. «Умно?» — переспросил я. «Так невозможно понять, кто из них важнее, кто настоящий», — последовал ответ.

И действительно — их было невозможно различить. Помню знаменитую фотографию обоих в четырехлетием возрасте. Они сидели за садовым столиком напротив двух одинаковых порций мороженого. Одинаковые клетчатые рубашки, одинаково падающие на лоб вьющиеся волосы, лица как отражения друг друга. Идентичные, неразличимые близнецы. Впрочем, искать в данном факте сенсацию не было никакого смысла — достаточно взглянуть на других однояйцевых близнецов, и эффект будет тот же. Хотя, надо признать, обычные пары близнецов все же от них отличались. С возрастом их похожесть уменьшалась, индивидуальные переживания накладывали свой отпечаток на каждое лицо — хоть и небольшие, но заметные с первого взгляда различия. Эти же близнецы оставались одинаковыми. Двое взрослых мужчин, один из которых являлся полной копией другого.

Их назвали Уильям и Роберт. Такое решение было принято на специальном собрании через несколько дней после их рождения. Говорят, будто изо всех сил старались исключить имена, имеющие какое-либо символическое значение — и это удалось. Уилл и Боб — пожалуй, два самых обычных, наиболее распространенных и скучных имени.

А ее имя? Это была совсем другая история.

Сразу после родов новорожденных положили на руки к матери. В первое мгновение та содрогнулась (журналисты, естественно, раздули данный факт), но, ощутив прикосновение младенческой кожи, обняла мальчиков и лежала так — измученная, потная, окровавленная, непонимающе глядя на склонившихся над ней людей и не реагируя на все более настойчивые вопросы.

Пришлось ждать два года, чтобы узнать ее историю.

Столь эффектное вступление, а потом целых два года — ничего.

Ну, может, не совсем ничего. Достаточно быстро появилась информация о корабле, и ученые набросились на него, как изголодавшиеся стервятники на падаль. Они анализировали его, измеряли, просвечивали, облучали, но, по сути, ничего интересного не нашли — никаких невероятных технологий и необычных материалов. Собственно, нынешнее состояние науки позволяло строить подобные корабли на Земле — естественно, если бы в прошлом человечество не решило, что космические путешествия его не интересуют. В бортовых компьютерах был записан цикл, каждые сто семь секунд очищавший относящиеся к полету данные. Десять миллионов секунд, или примерно четыре месяца. Ученым и без того повезло, что на момент посадки данные охватывали целых одиннадцать недель. На их основе удалось выяснить, что курс был задан жестко, с легкими модификациями, которые автоматически рассчитывались при сбросе каждого цикла.

К первому разочарованию добавилось второе — результаты медицинских и генетических исследований женщины и детей. И тут не обнаружили ничего особенного: обычная человеческая ДНК, известные ткани и органы, кровь группы А, легкая нехватка витаминов и магния (наверняка последствия бортовой диеты), отсутствие генетических дефектов.

Больше ничего не оставалось, как терпеть до момента, когда удастся поговорить с женщиной. Приходилось ждать, дав ей спокойно овладеть основами речи, звуками, гласными, слогами, словами.

Она была понятливой ученицей и быстро запоминала новые названия. «Стул, стол, диван, ваза», — говорила она, указывая на соответствующие предметы. Не являлись для нее проблемой и глаголы. Есть, идти, сидеть — она безошибочно показывала, невольно перенимая преувеличенную жестикуляцию своих учителей. А потом настал трудный момент — введение абстрактных понятий. Радость, любовь, добро, Бог…

Вначале было молчание. А потом крик. Так начинается евангелие, написанное Церковью Второго двойного пришествия. Хотя слово «написанное» тут, пожалуй, не слишком уместно. Евангелие продолжает возникать и расти по мере того, как продолжается миссия пришельцев на Земле. А самые важные его главы, как считают члены Церкви, можно будет написать, лишь когда свершится Второе двойное пришествие — событие, которого усердно ждут верующие, хотя, насколько я смог понять, не вполне ясное по своей природе.