Голос мертвых

— Но ему скоро придет конец, — ответил Гарри. — Если сейчас вы отвернетесь от меня, откажетесь мне помочь! — В голосе Гарри слышались отчаяние и безысходность. — Послушайте, Август Фердинанд! Мне предстоит бороться с поистине чудовищными явлениями, а потому мне потребуется любая помощь и поддержка, какую только я смогу получить. И делаю я это не ради одного лишь себя, но ради всего человечества. И если только я проиграю эту битву, мой враг захватит все, даже пространство Мёбиуса. Поверьте, я ничуть не преувеличиваю. Если вам не удастся открыть в моей голове эти двери, он наверняка сумеет это сделать. И... и... и тогда...

— Что будет тогда?

— Тогда... я не знаю, что будет!

Мёбиус некоторое время молчал, потом спросил — Это очень серьезно, не так ли?

— Да, очень серьезно.

— Но Гарри! Ведь там хранятся все ваши тайны, паши устремления, ваши самые интимные мысли — А также все мои желания, проступки и прегрешения. Но Август, это не означает подглядывание в замочную скважину. Вам нет никакой нужды видеть то, что вы не хотите видеть.

Мёбиус вздохнул, выражая тем самым свое молчаливое, хотя и неохотное, согласие.

— Хорошо. Каким образом мы можем это сделать? Гарри оживился.

— Август Фердинанд, вы единственный в мире мертвых, кому по силам проникать повсюду, в буквальном смысле, повсюду, в пределах трехмерного пространства. Вы взлетали к звездам и опускались на дно величайших глубин океана. Благодаря вашим знаниям и вашему пространству вам удалось сбросить могильные оковы. А потому... мы можем поступить очень просто. Я, во всяком случае, на это надеюсь. Я собираюсь очистить свой разум и уснуть, пригласив вас проникнуть в него. Я скажу вам: “Господин Мёбиус, войдите в мой мозг. Войдите в него по своей воле и желанию и делайте с ним все, что сочтете нужным..."

— А-а-а-ах! — раздался вдруг в голове Гарри мрачный, клокочущий, тягучий и чрезвычайно мощный голос Яноша Ференци. — Какое красноречивое предложение! Разве можно позволить кому-либо сказать потом, что я от него отказался!

Мёбиус и его мертвые речи тут же были отброшены в сторону. Гарри, совершенно парализованный, ничего не мог поделать. Он чувствовал тяжелые шаги Ференци, ходящего внутри его головы, как рыба чувствует присутствие миноги в своих жабрах, и точно так же не в силах был сопротивляться этому. Словно неведомый скользкий червь заполз в его ухо, чтобы полакомиться мозгом, и теперь, прежде чем начать свой пир, с вожделением потягивается внутри. Он попытался наглухо захлопнуть ставни, перекрыть доступ в свой разум, но непрошенный гость не позволял ему сделать это, не тратя никаких усилий.

— Вот как? — произнес Янош, продолжая свой путь и наслаждаясь ужасом, который испытывал хозяин захваченного им дома. — Неужели я только что ощутил, что ты весь сжался? Да может ли такое быть? Ты попытался изгнать меня? И это все, на что ты способен? Если так, мне здесь совершенно нечего опасаться! Но как тебе не стыдно, Гарри Киф! Ты приглашаешь меня в гости и тут же вышвыриваешь вон? Какой же ты после этого хозяин?

— Я приглашаю? Но... мое приглашение предназначалось вовсе не тебе! — Гарри заставлял свой мозг усиленно работать, напоминая себе, что имеет дело всего лишь с еще одним вампиром. Янош ухватился за высказанную мысль, как стервятник за падаль.

— Ты меня не приглашал? Но твой разум был распахнут, как лоно продажной девки, и столь же соблазнителен!

Ужас Гарри постепенно проходил, он крепче взял себя в руки и заставил свой лихорадочно работающий мозг перейти в состояние защиты — так ему, во всяком случае, хотелось надеяться. Но он почти физически ощущал зловонное дыхание вампира и его крадущиеся шаги в самых тайных коридорах самого своего существа.

— Ты по-прежнему утверждаешь, что от меня дурно пахнет? — со смехом спросил непрошенный гость. — Как ты сказал в последний раз, когда мы виделись? Ты сравнил меня с дохлой свиньей? Но ведь тебе, как никому другому, должно быть известно, что я бессмертен!..

Гарри вдруг совершенно успокоился. До этого он чувствовал себя так, словно ему не хватало воздуха, но сейчас будто кто-то распахнул окно и свежий ветер унес, из его разума опутавшую его паутину. Наполнив легкие этим таинственным, не существующим на самом деле эфиром, Гарри ощутил в себе новые силы. И уже совсем по-иному воспринимая происходящее, Гарри недоумевал: откуда же этот вампир набрался наглости, почему чувствовал себя так спокойно, в полной безопасности, что... что осмеливался вот так бродить по его разуму?

Последние мысли были уже надежно защищены от вампира, и тот принял его молчание за паралич, вызванный бесконечным ужасом.

— Так, значит, это и есть всемогущий некроскоп? — с издевкой спросил он. — И как тебе нравится ощущать в своем мозгу “разум отвратительного, мерзкого червяка”, Гарри?