Голос моей души

Настало время длительной поездки из Леха в деревню Карзок, к озеру Цо Морири – Святому дару Живой Земли. Все готовились к аскетичным условиям проживания на полу в каменных домах, но нам повезло, так как в местной гостинице для нас нашлись нормальные номера. У гостиницы стояло много мотоциклов, на них приезжали в основном европейцы. Все прибыли на праздник Корзок Густор. Во время праздника монахи надевают устрашающие маски защитников буддизма Дхармапал и божеств покровителей. В этих масках монахи исполняют Цам – танец служения. Именно за этим зрелищем и проделывает народ это непростое путешествие к вершинам Мира. Из окон отеля открывался завораживающий пейзаж с извилистой речкой, далекими розово-голубыми горами и праздно пасущимися яками.

Ранним утром, до репетиции мистерии в монастыре, у меня было немного времени, и я воспользовалась им, чтобы посмотреть окрестности. Деревня оказалась маленькой – не больше сорока домов. Хотя то, что я увидела, домами назвать трудно. Сложенные из камня строения имели размытые границы жилья человека и скота.

Мужчины на тележках вручную везли очередную партию камней для строительства. Женщины хлопотали по хозяйству, полусидя что-то делая в емкостях разного размера. Если появлялся ребенок, то он обязательно был в контакте с взрослым. Ценность потомства в таких суровых условиях, видимо, возрастает в разы. Маленькие детки не сходили с рук взрослых. В одном из домов я подсмотрела за подростком, который тщательно причесывался, глядя в отражение в окне. Единственный атрибут или намёк на цивилизацию – замки на дверях, которые как-то по-особенному светились в лучах восходящего солнца.

Что заставляет людей жить в таких условиях? Видимо, это их мир. Другой пока не уместен в их реальности. Зачем нам показывали такие сложности бытия? Наверное, чтобы убедить, что даже в таких условиях можно сохранить искренние, добрые и открытые лица, неотягощенные искусственными масками социума. И танец, который нам предстояло увидеть, больше подходил для гостей, чем для местных.

Репетиция в монастыре началась под звуки труб и лязганье металлических тарелок, создавался звук особого диапазона. В центре несколько монахов под пристальным взором главного управителя танца начали двигаться по кругу против часовой стрелки, выполняя одни и те же движения. Я пыталась понять, что происходит в этот момент. Раскручивая свои поля и сонастраиваясь коллективно, они реально открывали портал для тех, кому этот танец был исполнен. Духи явно были разные, и почувствовав их присутствие, мне захотелось включить защиты.

После репетиции мы должны были поехать в поселение кочевников Чонг Па. Пока собирались, девчонки поделились ощущениями и сошлись в одном – хотелось защиты. У меня с собой «чисто случайно» оказалось маслице из православного Храма. Я им помазалась и предложила девочкам. И тут мне неожиданно одна из наших предложила:

– Смотри, вон, француженке плохо, предложи ей.

Я машинально повернулась, увидела сидящую на ступеньках женщину и протянула флакон. Она понюхала содержимое и…потеряла сознание. Я очень сильно испугалась, и мое сознание, разогретое ощущениями в монастыре и реакцией на освещенное масло, не нашло ничего лучше, чем начать читать молитву «Отче наш». Тут же подоспели служащие гостиницы с кислородными баллонами и стали оказывать женщине первую помощь. Я же стала объектом шуток со стороны девчонок. Меня не покидало ощущение присутствия разных духов вокруг, будто через танец открылся затвор в пространстве. Понятное дело, что смех – это одна из защит, но мне было явно не до него.

До кочевников мы добрались быстро. Несколько натянутых шатров с незамысловатой утварью, кастрюльками, подстилками – это все, что составляло быт этих людей. В поселении в основном находились женщины и дети. Вдалеке паслись стада овец. На подстилках сидели несколько разновозрастных женщин. Одна из них, обращаясь ко мне, неожиданно стала жаловаться на глаз, который болел. Переводчик пытался точнее передать мне жалобы женщины, и через меня пошла информация, что нужно сделать. Она не удивилась этой информации и приняла как должное.

Как только передача информации закончилась, я отключилась от женщины. В это время девочки, видя быт кочевников, решили передать им деньги, а те явно не понимали, что происходит, и спрашивали, что мы хотим у них купить. Это был хороший урок – что не норма для нас, для другого может быть просто нормальной жизнью. Обветренные лица с рельефом глубоких морщин от загара и ветра, с глазами, видящими этот мир таким, какой он есть, навсегда останутся в моей памяти. День оказался сложным во всех отношениях, поэтому я заснула, только добравшись до постели, и на следующий день чуть не проспала праздник.

Публика состояла из местных и иностранцев. Местные женщины были при наряде. У многих был своеобразный головной убор, похожий на капюшон кобры, расшитый камнями, в основном бирюзой и сердоликом. Убранство женщин передавалось по наследству.