Голос моей души

Я улыбнулась, а сама задумалась о только что продемонстрированной Мейсоном специфике этикета. Его вопрос был целиком и полностью в рамках дозволенного. Казалось бы, что может быть более правильно и достойно – попросить разрешения на танец с дамой у её кавалера? Однако по сути вопрос не оставлял последнему выбора, ведь отказать в столь учтивой и церемонной просьбе было бы невежливо. В итоге бедняги-мужья попадали в своего рода ловушку.

– Нет, – спокойно ответил Андре, разом вырывая меня из плена размышлений. – Простите, господин Мейсон, но моя жена лишь недавно начала выходить в свет после болезни, и сегодня она будет танцевать только со мной.

Мои брови удивлённо поползли вверх. Готова поклясться: Роджер такого ответа не ожидал, но, что куда более важно, его совершенно не ожидала я. Мейсон склонил голову и вынужденно отступил, бросив на меня взгляд, полный плохо скрываемого сожаления. Ответ Андре безусловно выходил за рамки установленных правил, но в том-то и заключается особенность истинных дворян, что они могут позволить себе нарушить этикет там, где действительно считают это нужным, заставляя этикет служить себе и не становясь при этом слугами этикета. Андре, однако, за выражением лица Роджера не следил; его, похоже, больше интересовала моя реакция. Кажется, его немного беспокоила возможность того, что я начну бурно протестовать против подобного произвола. Особенно учитывая, что на самом-то деле я вовсе не являлась его женой, и, следовательно, права решать, с кем мне танцевать, а с кем – нет, он не имел. Однако у меня ничего подобного не было и в мыслях, так что я лишь едва заметно передёрнула плечами и постаралась как можно более безразлично смотреть перед собой.

Когда заиграла музыка, и кавалеры начали вести дам на первый танец, Андре быстро свернул разговор, который вёл с кем-то из гостей и подошёл ко мне.

– Ты чувствуешь себя в состоянии танцевать?

Задавая этот вопрос, он склонился почти к самому моему уху, и я снова почувствовала этот чёртов запах его туалетной воды. Хотелось схватить его за грудки и не давать разгибаться, чтобы снова и снова вдыхать этот запах.

– Вполне, – ответила я, стараясь говорить всё тем же безразличным тоном.

– Тогда идём?

Он подал мне руку.

Что ж, ладно. Я прошла вместе с ним в центр зала, где мы присоединились к танцующим парам.

Я помнила, как танцевать. Я задумывалась над этим раньше, проверила – насколько это было реально в домашних условиях, – и убедилась в том, что моё тело точно знает, что надо делать. Единственное правило – не задумываться слишком сильно: как раз это-то и может сбить. И я постаралась просто слушать музыку, предоставив собственным ногам двигаться так, как им того хочется. Быстро убедившись в том, что данный метод работает, я поняла, что теперь могу переключить внимание и на разговор.

Поскольку Андре всё это время молчал, я заговорила первой.

– И как тебе нравится здешнее общество? – поинтересовалась я.

Андре слабо усмехнулся.

– В сущности не так уж плохо. Хотя достаточно забавно наблюдать за тем, как они из кожи вон лезут, чтобы походить на высший свет, притом совершенно безуспешно.

– А ты, оказывается, сноб! – шутливо попеняла ему я.

Уголки губ Андре едва заметно изогнулись вверх.

– Ну, учитывая обстоятельства, мне и положено быть снобом, – не стал спорить он.

Легкомысленная музыка заливала помещение подобно юному утреннему свету. Особенно расстаралась скрипка, и мне подумалось, что у музыканта, должно быть, сегодня весьма хорошее настроение.

– И тем не менее обрати внимание, – сказала я после небольшой паузы. – За очень короткий срок – в сущности, что такое несколько месяцев, – ты поднялся так высоко, как это только возможно в наше время. Начал с нуля, не имея практически ничего – несколько серебряных пуговиц не в счёт. – Я на секунду сняла руку с плеча Андре и хулигански щёлкнула пальцем по верхней из его застёгнутых пуговиц. Чёрт, и как же мне в этом миг захотелось запустить руку ему под рубашку. Но вместо этого я вернула её на место. – А теперь ты, без всяких поблажек, благодаря собственным стараниям вернулся в высшее общество и танцуешь на балу в доме у барона. Ты молодец.

– Спасибо, – искренне улыбнулся Андре. – Но не забывай: ты тоже имела к этому отношение. Без тебя я бы никогда здесь не оказался.

– Сомневаюсь, – покачала головой я.

– А я – нет.

Следуя условиям танца, я ненадолго отстранилась от Андре, оставив в его правой руке лишь кончики пальцев своей левой руки. Но спустя ещё пару мгновений неизбежно к нему вернулась. Его рука снова легла мне на талию. Я подняла на него улыбающийся взгляд. Отчего-то все те отрицательные эмоции, что успели встать с нами за последние недели, в одночасье схлынули, уступив место той самой близости, которая успела пропитать наши отношения до моего выздоровления.

– Не я научила тебя делать погодники, – воспротивилась незаслуженной благодарности я.

– Ты научила меня жить при любых обстоятельствах, – пояснил он со снисходительным смешком.

– Н-да? Странная способность для покойницы, – заметила я.