Голос моей души

Ролен весьма подозрительно посмотрел Андре в глаза, словно пытаясь прочитать в них то, о чем собеседник предпочел не говорить вслух. Потом неопределенно хмыкнул и после короткого прощания присоединился к артистам. И вот когда фургоны тронулись и стали с мерным покачиванием удаляться по мостовой, я не выдержала и подлетела к сидящему на козлах лекарю.

– Спасибо, доктор! – сказала я ему на ухо.

После чего, весьма довольная своей выходкой, полетела обратно к Андре, оставив Ролена изумленно оглядываться по сторонам.

Мелридж произвел на меня гнетущее впечатление города серого, хмурого и ничем не примечательного. Должно быть, такое ощущение в большой степени сформировалось за счет того района, в котором мы поселились. Поначалу мы успели проехать по улицам, выгодно отличавшимся от увиденной впоследствии серости. Каменная мостовая, вымощенная разноцветными булыжниками, неспешно прогуливающиеся женщины в светлых платьях, украшенных кружевами, прикрывающиеся от солнечных лучей белыми зонтиками, и всевозможные лавки с витринами, оформленными так, чтобы непременно привлечь внимание покупателей. Пока мы проезжали мимо, я разглядела лавку со шляпками, аптеку, стилизованную под старину, и, без сомнения, дорогую таверну, а также прилавок с различными тканями, нитками, лентами, зеркалами и прочими дамскими мелочами. Кроме того, я заметила лавку бытовой магии, в каких продавали всевозможные полезные в хозяйстве предметы вроде тех же магольков, магических светильников, особых музыкальных шкатулок, в которые можно зарядить различные мелодии по выбору покупателя, а также связничков. Эти дорогостоящие аппараты продавались настроенными друг на друга парами и позволяли своим хозяевам общаться между собой на расстоянии в пределах пятидесяти миль.

Миновав весьма симпатичный центр города и проводив взглядом здание мэрии, на башне которого красовались большие часы, мы скоро въехали в районы, составлявшие основную часть Мелриджа – однообразные, серые и безликие. Почти все дома здесь были похожи друг на друга. Отсутствовали даже садики и окружающие их заборы, которые горожане обычно красили в яркие цвета. Дома здесь слишком тесно жались друг к другу, и на садики просто не оставалось места. Город не то чтобы тонул в грязи, но и особенно чистыми улицы тоже нельзя было назвать. Словом, это были не трущобы, но и ничего особенно привлекательного тут не наблюдалось.

Единственное, что могло привлечь взгляд среди всего этого однообразия, были многоэтажные здания гостиниц, каковых, к слову сказать, здесь было сравнительно немало. Вовсе не потому, что в город приезжало много гостей. Напротив, Мелридж, даже если сосредоточиться на более дорогих и приятных его районах, не представлял собой ничего особенного, что могло бы заставить жителей других городов валить сюда толпами. Однако в Вессинии, в отличие от Риннолии, многие небогатые люди проживали в гостиницах на постоянной основе. За маленькие комнатки в этих многоэтажных, как я уже упомянула, домах, платить приходилось сравнительно недорого. При этом к комнатам прилагалась мебель, услуги по уборке, ванная комнатка с бесплатным использованием воды – благо в гостиницы был проведен водопровод, – а также скидка на завтраки, обеды и ужины в располагавшейся на первом этаже таверне. Для человека, который не обладал солидным состоянием и которого устраивала жизнь в подобных условиях, это был очень неплохой вариант. И люди нередко жили в гостиницах годами, не торопясь снимать отдельный дом и предпочитая копить деньги на собственное жилье.

Именно в одной из таких гостиниц мы и поселились под именами Артура и Эрты Делл. Денег, вырученных за часы и пуговицы по дороге в Мелридж, хватило на то, чтобы внести плату на две недели вперед, а также питаться все это время. Для дальнейшего же существования финансовый вопрос было необходимо как-то решать. Чем, собственно говоря, Андре и занялся вскоре после того, как мы вселились в свою комнату.

Но первым делом, поднявшись в номер, он уложил меня на одну из двух узких кроватей, стоявших у противоположных стен. Сел на вторую и наскоро осмотрел комнату. Затем встал, выглянул в окно, из которого открывался вид на крыши все тех же серых домов, облюбованные многочисленными голубями. И почти сразу же отправился в ванную комнату.

Я осталась изучать наше новое жилище. М-да, для одного человека куда ни шло, но тем, кто живет здесь вдвоем, можно только посочувствовать. Нет, у нас-то с Андре несколько иной случай. Но тем, среди кого нет призрака или бессознательного тела, должно приходиться тяжело. Подозреваю, что множество пар, которые могли бы жить долго и счастливо, ссорятся и разбегаются исключительно из-за такой вот тесноты. Отсутствие личного пространства – страшная вещь. Трудно жить, не имея возможности хоть ненадолго остаться в одиночестве. Разойтись по своим углам. Разве что кому-то одному в ванной запереться, дабы предоставить другому возможность от себя отдохнуть.