Голос Немого

Накатила жгучая обида. Такими они оба выглядели довольными и умиротворенными, что мне отчаянно захотелось сделать что-то плохое, лишь бы разбавить всеобщую благостность. Казнить эту особу с особой жестокостью, что ли?

Искренне устыдившись и ужаснувшись последней мысли, я поспешила ее отогнать, а тут меня как раз заметил Стьёль и жестом поздоровался. Его собеседница тоже обернулась и красивым плавным движением поднялась, чтобы изящно поклониться. Настроение упало еще ниже.

— Здравствуйте, сиятельная госпожа, — негромко проговорила незнакомка красивым певучим голосом. — Позвольте представиться, Дрива Сорная Трава, я приглашена в качестве переводчика для сиятельного господина Стьёля.

О переводчице я знала, но как-то не думала, что она настолько красивая, да еще и достаточно молодая.

— Рада наконец познакомиться лично, — проговорила я, надеясь, что это звучит не очень фальшиво и лицо у меня при этом не слишком кислое. И добавила, прогоняя с языка так и рвущееся туда «и не только сегодня!»: — Думаю, на сегодня вы можете быть свободны.

— Благодарю, сиятельная госпожа. — Дрива вновь поклонилась с безупречно спокойным выражением лица, попрощалась с моим мужем и с достоинством удалилась, тихо прикрыв за собой дверь.

Стьёль тем временем поднялся из-за стола, подошел ко мне. Глядел он при этом хмуро, настороженно.

«Что случилось? — спросил он тревожно. — Ты взволнована и напряжена».

Я глубоко вздохнула, силясь взять себя в руки и побороть неуместные и слишком сильные эмоции, совсем не соответствующие случаю, и подалась к мужу, чтобы обнять, прижаться, уткнуться лбом в его плечо и привычно почувствовать себя в его объятьях защищенной от всего мира.

Альмирец меня, конечно, обнял, но через несколько секунд настойчиво отстранился, чтобы одной рукой приподнять мое лицо и с напряженным вопросом заглянуть в глаза.

— Прости, — шумно вздохнула я, решив, что лучше сразу покаяться, чем заставлять мужчину мучиться непонятными подозрениями. — Я сама понимаю, насколько это глупо и недостойно, но… Оказывается, я страшно тебя ревную. То есть ты не давал никакого повода, и я ни в коем случае не думаю, что ты недостоин доверия. Просто вы так хорошо тут сидели, болтали, и она такая красивая, и… — я шмыгнула носом, с изумлением ощущая, что по щекам текут слезы.

Стьёль в ответ удивленно вскинул брови, разглядывая меня недоверчиво, как будто первый раз увидел. Потом усмехнулся, качнул головой и прижал меня к себе, гладя по спине и волосам. Несколько секунд мы так и стояли посреди кабинета, а потом мужчина легко подхватил меня на руки и устроился в кресле у стола, баюкая меня на коленях.

— Это было совсем некрасиво, да? — наконец заговорила я, быстро успокаиваясь в родных уютных объятьях.

Мужчина в ответ неопределенно пожал плечами, но все-таки слегка кивнул и коснулся губами моих губ. Потом дотянулся до стола, чтобы взять дощечку для письма: несмотря на мои успехи в изучении языка немых, объясниться с его помощью получалось не всегда.

«Она оставила путь жрицы, чтобы выйти замуж. У нее четверо детей», — сообщил Стьёль, глядя на меня с теплой, почему-то совсем не обидной насмешкой.

— То есть я не просто дура, а дура круглая, — сделала я вывод и усмехнулась. — Спасибо, что не обиделся за эту глупость. Сама не понимаю, что на меня нашло…

Получив от мужа утешительный поцелуй в висок, я окончательно успокоилась и решила отвлечь себя и мужчину от произошедшей нелепой сцены серьезным обстоятельным разговором.

Знать бы еще, с чего я вдруг так эмоционально отреагировала на обыкновенную беседу? Хорошо хоть, удержалась от истерики и сумела критически взглянуть на свое поведение!

— Стьёль, а ты знаком с Ламилималом? — полюбопытствовала я. — Ты же помнишь, что нам предстоит долгая занимательная беседа с ним, — напомнила я мужчине, явно озадаченному резким поворотом разговора. — Я, собственно, пришла к тебе, чтобы морально настроиться и подготовиться к этой встрече. А то он снова начнет рассуждать о месте женщины в доме мужчины, и я могу не сдержаться и высказать все, что я думаю о месте правителя в жизни страны, которое совсем даже не в гареме.

Стьёль в ответ искренне рассмеялся.

«И чем я тебе помогу? Отшлепаю его?»

— Кхм. Заманчиво, хотя и, подозреваю, бесполезно. Но вообще я просто хотела приятно провести с тобой пару часов до этого разговора, чтобы настроение сделалось хорошим-хорошим и мне стало уже наплевать на все его высказывания.

Муж смерил меня странным взглядом, вновь усмехнулся — задумчиво, как будто недоверчиво — и нежно поцеловал. От этого прикосновения вдруг стало легко и радостно до того, что на глаза опять навернулись слезы, теперь уже от счастья.

Нет, определенно что-то со мной сегодня не так! Может, я съела что-нибудь не то?

— Ты так и не ответил: ты знаком с Ламилималом? А то у меня складывается впечатление, что ты вообще всех знаешь, — проговорила я, чуть отстраняясь, чтобы стереть подолом туники влажные дорожки со щек.

Хмурясь, мужчина кончиком пальца провел по моей щеке сверху вниз. Во взгляде читался ясный вопрос.