Голос ночи

Сегодня вся одежда Сайто была темно-серого цвета Вэйандолы. На плечо небрежно накинут черный плащ, а голову охватывает широкая золотая лента, концы которой лежат на его длинных, сильно вьющихся волосах как две солнечные змейки. И все же сегодня было, как никогда, видно, что в нем есть примесь дорисской крови: вроде и кожа достаточно светлая, но широкие губы, крупные черты лица, странный разрез темных глаз... Рядом с ним загорелый (а может быть, просто грязный) Голос Ночи выглядел почти красавцем, несмотря на то, что его вязаная туника, когда-то серая, а теперь бесцветно-белесая, была прожжена в двух местах, а кожаные штаны украшала свежая заплата. Но Лайгриле сразу же бросилась в глаза его лютня. Это был не расстроенный и поцарапанный инструмент, каких полно в палатках ополченцев, а великолепная лютня северной работы, покрытая темно-вишневым лаком.

Сайто вынул меч из ножен и с размаху вонзил его в землю рядом с собой - на песенный поединок нельзя выходить с оружием.

- Я, лоин Сайто Кетиар из Устья, принимаю твой вызов, Голос Ночи, менестрель наемников, - высокомерно ответил он. Твои условия?

- Тебе известно, что ставка в этом поединке - моя жизнь. голос Хейна был спокоен и тверд. - Поэтому назвать условия твоя привилегия, менестрель крестоносцев.

- Хорошо. Две песни, поем по очереди. Право первенства решает жребий.

- Эн йе-о джалет! - Голос Ночи выхватил свой меч резким движением, но не вонзил в землю, а просто отбросил в сторону.

Лайгрила поняла, что настал ее черед. Она поднялась со своего почетного места, держа над головой руку с зажатой в ней монетой Вэнтиса.

- Клинок! - произнес Голос Ночи таким тоном, каким называют пароль.

- Корона! - эхом отозвался Сайто.

Лайгрила разжала руку. Золотая монета звякнула о камень и шесть голов тут же склонились к ней, но Кеасор опередил всех.

- Корона, - хрипло сказал он.

- Ты счастлив в игре,.. лоин Кетиар! - поклон, который отвесил сопернику Голос Ночи, трудно было назвать иначе как издевательским. - Тебе начинать!

В эту минуту алая шелковая повязка мелькнула среди непокрытых голов. Все-таки Кетиар пришла взглянуть, как ее брат будет отстаивать свою честь перед этим... подстрекателем! Алая повязка на секунду отвлекла взор Лайгрилы, а когда она снова взглянула в круг, Сайто уже стоял в центре, и лютня - его, серебристая - висела у него на груди.

- К вам обращаюсь, Владычица Анхемар и Владыка Кеасор! Гул толпы сразу смолк. - Да не будете вы пристрастны в своих суждениях и отдадите победу тому, чья она по праву!

- Разве Владычица Анхемар - сама Андсира, что ты приписываешь ей высшую справедливость? - насмешливо возразил Голос Ночи.

Сайто ничего на это не ответил. Его руки легли на лютню, и струны дрогнули. И Лайгрила тоже дрогнула - она сразу узнала эту гордую и тоскливую песню, любимую всеми крестоносцами:

Я не чужой, я не святой,

Меня мой грех не тяготит...

Да, менестрелю Кеасора нельзя было отказать в уме - песни Голоса Ночи знала уже вся армия, и Сайто намеренно выбрал песню в том же стиле. Это был козырь, который не бьется.

Меня любовь не берегла

Я ей иное предпочел,

Я пил из звездного котла

И осенял себя мечом...

Последний суровый аккорд замер над безмолвным Кругом Совета. Сайто поклонился Владыкам и ушел из круга, уступая место Голосу Ночи. Интересно, как тот будет выпутываться из этой ситуации - ведь "Наемники" или другая песня в этом роде сейчас будут просто неуместны!

Хейн поднял руки вверх и лишь произнес тихо - но его услышали все: "Храни меня, Властная, и ты, Гэльдаин!"

Из перебора струн родилась медленная мелодия, в которой были и насмешка, и вызов. Голос Ночи не торопился запеть, дразня слушателей целую минуту, и вдруг не то пропел, не то проговорил, удивляясь и издеваясь:

Менестрель, а менестрель!

А давай мы тебя...(небольшая пауза) уничтожим!

И тогда, без сомнения, нам будет легче дышать

о-о!

Последний возглас Голоса Ночи стоном отозвался в ошеломленной толпе - и Лайгрила внезапно ясно осознала, что этот поединок Сайто проиграл еще в тот момент, когда она спровоцировала Хейна на этот вызов...

Ох, люблю! Ох, люблю беззащитных прохожих!

Вот убьем, и не будет никто наших дев отвлекать

во!

Случайно Лайгрила натолкнулась взглядом на Кетиар и увидела, что щеки у нее полыхают ярче повязки на голове. Ох не к добру это, ома-эдж Сира!

А Голос Ночи, как ни в чем ни бывало, продолжал издеваться:

Менестрель, а менестрель!

Вот ты все время поешь о свободе, ведь так?

А вот взять бы тебя, например, заковать в кандалы

о-о!

И живи, как посмешище в нашем народе...

Или нет - лучше чисти до блеска котлы - во!

Напряжение в толпе нарастало... Воистину, Голос Ночи при рождении был отмечен самой Андсирой - то, что он нахально проделывал на глазах у всех, было просто гениально...

Ой, народ, все сюда! Посмотрите, он вынул мечишко!

У любой из нас ножик длинней

да он кервит, видать!..

Он запнулся на полуслове и умолк: большой метательный нож вылетел из толпы и вонзился в землю у самых его сапог. И тут же раздался гневный, чуть хрипловатый женский голос: