Голос ночной птицы

— Миссис Неттльз! — крикнул Бидвелл. — Куда девалась эта женщина?

— Полагаю, она вышла в кухню, — ответил Мэтью.

— Я пошлю слугу оповестить свидетелей. — Бидвелл направился к выходу из гостиной. — Счастливый будет день для нашего города, когда закончится это испытание, уверяю вас!

Он направился в сторону кухни, чтобы попросить миссис Неттльз выбрать слугу для выполнения указанного поручения.

Когда Бидвелл вышел, магистрат провел рукой полбу и обратил к Мэтью каменный взор.

— Что на тебя нашло, когда ты вторгся в чужое частное владение подобным образом? Ты ни на минуту не задумался о возможных последствиях?

— Нет, сэр, не задумался. Я знаю, что надо было, но... мое любопытство превозмогло здравый смысл.

— Твое любопытство, — проговорил Вудворд ледяным тоном, — подобно крепкому напитку, Мэтью. Когда его слишком много, ты пьянеешь до потери рассудка. Что ж, в тюрьме у тебя будет время раскаяться. И три удара плетью — это очень мягкое наказание за такую рану, какую ты нанес Хейзелтону. — Он покачал головой, горестно сжав губы. — Не могу поверить! Мне пришлось приговорить собственного клерка к тюрьме и плетям! Бог мой, что за бремя взвалил ты на меня!

— Полагаю, — начал Мэтью, — сейчас неудачный момент, чтобы настаивать, что содержимое мешка в сарае было совсем не то, что показал нам Хейзелтон?

— Абсолютно неудачный! — Вудворд болезненно сглотнул и встал. Он ощущал слабость и апатию, и, наверное, у него начинался жар. Конечно, все дело в сырости. Болотный воздух портит кровь. — Твою теорию никак не подтвердить. Я вообще не думаю, что это имеет значение. А ты?

— Я, сэр, — прозвучал твердый ответ, — считаю, что это имеет значение.

— Если я сказал, что нет, значит, не имеет! Этот человек вправе требовать, чтобы тебя выпороли кнутом, да так, чтобы шкуру содрать со спины, это тебе понятно? И ты не будешь совать свой нос в его сарай, в его мешки и в его дела!

Мэтью не ответил. Он уставился в пол, ожидая, пока схлынет гнев магистрата.

— К тому же, — добавил Вудворд, помолчав и уже тише, — мне понадобится в этом деле твоя помощь, и то, что ты будешь сидеть за решеткой или лежать в постели, оправляясь от порки, нашей работе не будет способствовать. — У магистрата на лбу выступил пот. Его шатало, надо было отдохнуть. — Я поднимусь к себе и лягу.

Мэтью тут же оказался на ногах.

— Вам нехорошо, сэр?

— В горле першит. И небольшая слабость. Мне станет лучше, когда я привыкну к этим болотным испарениям.

— Не желаете ли пригласить доктора Шилдса?

— Нет! Боже мой, зачем? Это вопрос акклиматизации, только и всего. И надо дать отдохнуть голосу. — Он остановился на пути к лестнице. — Мэтью, пожалуйста, прекрати свои исследования на сегодня. Можешь ты мне это обещать?

— Да, сэр.

— Очень хорошо.

Вудворд повернулся и вышел.

Дневные часы миновали. Дождь на улице то моросил, то припускал ливнем. Мэтью обнаружил небольшую комнату-библиотеку с несколькими полками книг по таким темам, как флора и фауна Нового Света, европейская история, несколько известных английских пьес и книги по кораблестроению. Только последние хранили какие-то следы того, что их читали. В библиотеке также имелись два кресла лицом друг к другу по обе стороны шахматного столика с клетками из красивого светлого и темного дерева; фигурки были из того же материала. Карта Фаунт-Рояла на стене. Вглядевшись внимательнее, Мэтью обнаружил, что карта была фантастическим представлением Бидвелла о том, каким станет город в будущем: изящные улицы, упорядоченные ряды домов, большие лоскуты ферм, раскинувшиеся сады и, разумеется, четкий узор верфей и причалов.

Мэтью выбрал книгу по истории Испании, и когда он ее открыл, кожаный переплет щелкнул, как пистолетный выстрел. Мэтью читал до позднего ленча из кукурузных лепешек и ячменного супа с рисом, который подали в столовую. Бидвелла за столом не было, и когда одна из служанок поднялась наверх пригласить магистрата, она сообщила Мэтью, что Вудворд решил отказаться от еды. Поэтому Мэтью ел один — его начало грызть беспокойство о здоровье магистрата, — а потом снова вернулся к чтению в библиотеке.

Он заметил, что миссис Неттльз более не показывалась, и решил, что либо она занята каким-то поручением своего хозяина, либо избегает Мэтью, сожалея о собственной откровенности. Это его устраивало, поскольку мнения миссис Неттльз очевидным образом влияли на его суждения, которые должны быть основаны на фактах, и только на фактах. Несколько раз перед ним возникал образ Рэйчел Ховарт, распахивающей плащ, и видение ее прекрасного, хотя и с суровым взглядом, лица. Тут до него дошло, что раз Ноулза завтра утром выпускают, то он будет единственным ее товарищем по тюрьме на ближайшие три дня. Потом, конечно, его ждут поцелуи плети. А сейчас он занялся переводом испанской истории на французский язык.