Голос пламени

Вот я стою около двери, падаю. Что дальше? Темное пятно. Опять я на полу, и вижу все будто со стороны. Из моего маленького и хрупкого тела низвергается во все стороны кольцо огня, оно нарастает и нарастает, сжирая все на своем пути. Лопаются колбы, горит дерево, клубы черного дыма наполняют комнату. В центре вакханалии мое тело, огонь не трогает его, он ластится к моей коже. Пламя воспринимает меня как родную, мои рыжие волосы стали огнем, извиваясь во все стороны.

Что было дальше? Эти воспоминания не ясны и мне самой. Знаю лишь что ни огонь, не дым, ни что-то другое в этом помещении мне не навредил. Меня чудом не коснулись падающие в пламени предметы, а если бы и коснулись, не уверена что навредили бы мне. Сидело в костре хрупкое женское тело, мое тело, волосы и глаза – были огнем, а из тела продолжала вырываться стихия. Где была я в этот момент? Хороший вопрос. Почему я помню все происходящее, будто это вовсе и не со мной было. Будто я смотрю на все с высоты, будто я парю.

Что было дальше? А дальше темнота… спасительная и долгожданная.

3 Глава

– Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен убить тебя прямо сейчас? – первое что я увидела, когда очнулась, были ярко синие глаза горящие гневом, и черные брови, встретившиеся на переносице. Кажется, или этот гневный взгляд мне доводилось видеть раньше? «Надо было и дальше валяться без сознания» – простонал мой внутренний голос. Поздно. Меня заметили, и сейчас под этим взглядом мне хотелось спрятаться куда подальше, версия сбежать из страны, рассматривалась как оптимальный вариант. Лицо мужчины с портрета было прямо перед моим, и его я боялась куда больше призрачного пса. Моя душа съежилась, под цепким изучающим взглядом.

Опустила глаза вниз, и краска в то же мгновения залила мое лицо, когда до меня дошло – я голая! Совсем голая! Лежу посередине пепелища, где-то я читала в сказке о таком, но чтоб в жизни такое было… ужас.

– Простите, – прошептала, стараясь прикрыться хотя бы руками и не смотреть в пронзительные синие глаза. Сверху на меня упала темная ткань, еще хранящая тепло чужого тела. Укутавшись в мантию, – а это оказалась именно она, – постаралась слиться с мебелью. Довольно глупо, ведь все что осталось от лаборатории это я.

– Это не причина. – Спокойный голос, но одним им можно было заморозить целое озеро. Невольно поежилась и опустила голову в спасительную ткань, легкий чуть терпкий мужской аромат отвлекал, не давая погрязнуть в самокопании. Сказать мне было не чего. До конца не понимая, что произошло, я из последних сил держалась, сдерживая слезы, не хотелось разреветься на глазах у незнакомого мага.

– Мне долго ждать ответа? – лед из голоса мужчины не пропадал, иглами жаля меня. Одну слезу я не сумела сдержать, и капля все-таки скатилась по щеке. Ужасная ситуация.

Секунды текли жутко медленно, а маг продолжал испытывать меня своим пронзительным взглядом, от которого не скрыться. Складывалось ощущение, будто он видит сквозь ткань. От таких мыслей по коже побежали мурашки, принося с собой странное возбуждение. За ним пришла и злость. Опять она… можно ли ее уже назвать подругой? Смешно. Скорей врагом…

– Значит, по-хорошему не хочешь? – в какой момент терпение мага закончилось, я уловила не сразу, но резкий рывок, поднявший меня с пола, заставил бы прийти в себя любого. Меня наглым образом куда-то тащили, как мешок с картошкой. Заботились ли о моем состоянии? Нет! Пока мужчина вытаскивал меня из комнаты, мне пришлось пройти босыми ногами по всей гари, а, уже выходя из комнаты будто «случайно» меня приложили об косяк. Дальше я не бежала за магом, этот бездушный мужлан волочил меня, позволяя мне хорошенько приложиться к каждому препятствию на нашем пути.

Этот путь показался мне вечностью. Сколько раз я теряла сознание? Трудно сказать, после третьего раза моему разуму было все сложнее и сложнее, а каждый удар уже не казался таким болезненным. Почему я не умерла? Не знаю. После таких ударов не выживают, по крайней мере, без помощи целителя. А был ли целитель? Это мне тоже не известно, так как полностью пришла в себя я на холодном полу камеры. О том, что это именно она я поняла по решетке на маленьком окне под потолком, и глухой двери с крошечным, сейчас закрытым отверстием.

Не большое помещение моей тюрьмы делилось на две зоны: спальная и уборная. Первая представляла собой узенькую кровать, а вторая раковину да унитаз. А между ними от силы два шага. В таких условиях мне не приходилось бывать ни разу. Но если выбирать между смертью и нахождением в таком месте, я выбрала бы второе.