Голос Рыка

Так вот, и в современном флоте авиация, как всегда, пришла на выручку надводной братии. Узнав от разведки, что та или иная подводная лодка супостата вышла со своей базы, самолеты противолодочной авиации забрасывают район множество больших и малых ультразвуковых гидроакустических буев. Поддерживая связь между собой, эти маленькие и большие, плавающие на разных глубинах устройства отслеживают «тень», создаваемую проходящими между ними объектами, и по ее размеру, скорости прохождения и глубине определяется, кому принадлежит эта тень – киту, косяку рыб или той самой субмарине, которую ищут. В последнем случае бортовая ЦВМ самолета, куда сходятся все эти данные, выдает скорость и направление движения подводного корабля. Таким образом наш флот, не имевший таких постов прослушивания, какие были у американцев, получил возможность «асимметричного ответа», более дешевый, но не менее надежный. А если принимать в расчет возможность перемещения или даже восстановления, то тут даже и говорить не о чем! Создать «прозваниваемое» поле можно в самые короткие сроки везде, где есть вода. А перенести станцию «прослушивания» с базы в Австралии или на Аляске, или, скажем, восстановить ее после ракетного удара, весьма нелегко. Если же сравнивать стоимость такой станции со стоимостью гидроакустического буя, то тут вообще говорить не о чем. Аккумулятор, начинающий работать, как только в него попадет океанская вода, высокочастотный передатчик данных на самолет, приемопередатчик ультразвуковых сигналов и непосредственно сам излучатель этих самых сигналов – вот и вся начинка. Все остальное находится в сопровождающем самолете. Обнаружит он лодку, вызовет собратьев, и начинают они гонять ее по всему району. Погоняют, погоняют, покажут той, что уйти не удастся, и выгонят назад, на базу… Авиационный начальник провертит в мундире очередную дырку для ордена, а супостат вынужден признать, что его многомиллиардная субмарина простаивает без дела.

Вот эту самую начинку гидроакустических буев и решил использовать Тарасов. Не полностью, конечно, а только своеобразные «гирлянды» ультразвуковых излучателей. Тем более что запас этих «гирлянд» для проведения испытаний у Алексея был, а приобрести их в достаточном для конечной конструкции количестве он тоже знал где. В свое время Тарасов стажировался на заводе, где эти гидроакустические буи производились, с тех пор связи и остались… А что, сейчас завод простаивает, а так хоть какие-то деньги за внеплановую работу получат!

Встретившись с заказчиком, который приехал на новенькой серебристой десятке, вызвавшей у Алексея легкую зависть, с тоненькой симпатичной девушкой, они все вместе поехали на знакомый Рыкову стадион «Красная стрела». Там было футбольное поле, на котором можно было выверить необходимые для расчетов параметры. Непонятно было, для чего Толик взял с собой девушку, Тарас сначала даже решил, что тот просто попонтоваться хочет, но потом понял, что незнакомка, которую, как выяснилось, звали Лена, была не только подругой Анатолия, как представился заказчик, но еще и его помощницей. Причем оба вели себя весьма странно. Да что там странно, поначалу, когда еще не начались испытания, у обоих был очень напряженный вид. Было ясно, что они темнят. Но в процессе подбора критериев оценки качества и величины предельно большого и предельно малого сигнала вдруг выяснилось такое, что Тарасов забыл и о своих сомнениях, и об их поведении, и о своем нелестном мнении о внешности девушки, – он не любил худых, – и даже о том, для чего он вообще сюда приехал. К ужасу, восторгу и изумлению инженера оказалось, что оба новых знакомых могут слышать и, главное, испускать звук в запредельном для нормального человека диапазоне!

У Алексея, как ни пытался он сохранить невозмутимый вид, едва не отвисла челюсть, ведь он знал из всех учебников по акустике и анатомии, что такого быть не может.

– Леша, не обращай внимания! Ты потом все сам поймешь, – сказал Толик. – И, главное, прошу тебя, пусть все останется между нами! Сам понимаешь, нам бы не хотелось, чтобы на нас смотрели как на каких-нибудь мутантов.

Ну уж так сразу мутанты. Нет, для Алексея эти ребята сразу же стали не мутантами, а самыми настоящими… елки-палки, и слова-то подходящего не подберешь! Сверхлюди – слишком пышно, мутанты – слишком одиозно… Тарас помнил, как он в детстве ходил с мамой в кино на «Человека-амфибию». Сам фильм ему не понравился, детям вообще не нравятся ленты с грустным концом, но идея – человек с необычными возможностями – запала в душу. Потом это забылось, мало ли о чем мечтаешь в детстве, и вот теперь, когда он столкнулся с этими необыкновенными ребятами, страсть вспыхнула с новой силой. Еще не представляя, как и что будет делать, Лешка уже знал, что разобьется в лепешку, но выведает секрет сверхспособностей заказчиков.