Голос с острова Святой Елены

1 сентября. В Лонгвуд приехал Сэр Хадсон Лоу. Два или три дня назад граф Лас-Каз показал и зачитал «письмо» капитану артиллерии Грею и некоторым другим офицерам. Сэру Хадсону очень хотелось выяснить, получил ли кто-нибудь из них экземпляр этого письма. Я поставил губернатора в известность о том, что любой человек, посетивший Лонгвуд, может, если захочет, получить экземпляр письма. Его превосходительство выглядел весьма встревоженным этим обстоятельством, заметив при этом, что для любого лица, не принадлежавшего к Лонгвуду, получение этого письма является нарушением постановления парламента. Затем он спросил, сообщил ли я генералу Бонапарту то, что он 22 августа поручил мне сказать ему. Я ответил, что это поручение я выполнил. В связи с этим Наполеон заявил, «что губернатор волен поступать, как ему нравится, что губернатору теперь осталось сделать лишь одно, а именно: поставить часового у дверей и окон, чтобы помешать ему выйти из дома; но что пока у него есть книга, подобная акция его мало волнует». Губернатор сообщил, что он направил британскому правительству письмо Наполеона с жалобами и что теперь решающее слово, как поступить с письмом, остаётся за министрами. Он поставил в известность министров о всём том, о чём Наполеон хотел, чтобы я сообщил ему (губернатору).

4 сентября. Сообщил Наполеону, что губернатор поручил мне сказать ему, что письмо графа Монтолона направлено правительству его высочества и теперь решающее слово, как поступить с изложенными в письме жалобами Наполеона, остаётся за британскими министрами. Я добавил, что губернатор информировал министров обо всём, ничего не утаив. «Может быть, — ответил Наполеон, — письмо будет опубликовано в английских газетах до того, как копия достигнет Англию».

5 сентября. В Лонгвуд приехал майор Горрекер, чтобы вместе с генералом Монтолоном урегулировать деловые проблемы, возникшие в связи с предполагаемым сокращением расходов на содержание Наполеона и всего его персонала. Майор Горрекер попросил меня присутствовать на переговорах.

Суть его делового сообщения состояла в том, что, когда британское правительство установило размер денежной суммы, равной 8000 фунтов стерлингов как максимум для оплаты всех расходов по содержанию генерала Бонапарта и его персонала, оно исходило из того, что в скором времени некоторые члены свиты Наполеона и часть его обслуживающего персонала покинут остров и вернутся в Европу. Но поскольку этого не произошло, то губернатор, взяв на себя всю ответственность, распорядился, чтобы была добавлена сумма в 4000 фунтов стерлингов. Таким образом, на покрытие всех расходов Наполеона и его персонала ежегодно выделяется 12 000 фунтов стерлингов. Вследствие этого генерал Монтолон должен быть проинформирован, что ежемесячное денежное содержание персонала Наполеона ни в коем случае не может превышать 1000 фунтов стерлингов. Если генерал Бонапарт не согласится с предполагаемым сокращением расходов, то избыточные расходы должны будут оплачиваться им самим, или векселями, выданными каким-либо банкиром в Европе, или его друзьями, готовыми оплатить их.

Граф Монтолон ответил, что император готов оплатить все расходы персонала Лонгвуда, если ему будет разрешено использовать имеющиеся у него средства и способы для осуществления этого. Если ему будет позволено обратиться к услугам коммерсанта или банковского дома на острове Святой Елены, в Лондоне или в Париже, по собственному выбору британского правительства, готовых выступить в качестве посредников, через которых можно будет отправлять опечатанные письма и получать ответы, то император возьмёт на себя обязательство оплачивать все расходы. С одной стороны, император готов поручиться своей честью в том, что письма будут касаться исключительно финансовых вопросов, и, с другой стороны, вся переписка должна оставаться неприкосновенной. Майор Горрекер ответил, что с этим согласиться нельзя: ни одному опечатанному письму не будет позволено покинуть пределы Лонгвуда.