Голос сердца

Чарли, обиженно шмыгнув носом, пожала плечами и стала искать что-нибудь для завтрака. Ее внимание сразу привлекли слоеные пирожки, но Лили была слишком озабочена, чтобы возражать.

Если бы разбираться с этой проблемой пришлось ей, она подробно объяснила бы, что нельзя говорить так о взрослом человеке, что Мора много работает, собираясь стать врачом, и что Чарли должна уважать ее. Однако сейчас Лили поняла, что короткое замечание Шона произвело тот же самый эффект.

— Ты сегодня отлично выглядишь, — сказала она Чарли, восхищаясь оригинально подобранными красными туфлями, розовым свитером и лиловыми брюками. Волосы девочки были заплетены в косички и украшены крошечными разноцветными заколками.

Чарли протянула вперед руки.

— Дядя Шон подстриг мне ногти. И сделал прическу.

Лили одобрительно кивнула.

— Я вижу.

Она поймала взгляд Шона, но тот сделал вид, что поглощен своим занятием — он собирал в дорогу детскую сумку. От смущения краска проступила у него на щеках.

Дядя Шон, судя по всему, неожиданно открыл в себе талант парикмахера. Лили заметила это сразу после возвращения Чарли в школу. Она никогда не знала, с какой прической девочка придет на следующий день. За последние несколько недель Чарли появлялась в классе в самых разных образах — Б-52, принцесса Лея, Пеппи Длинный Чулок и Алисия Кис были ее любимыми.

— Нам пора ехать, — сказал Шон.

Камерон присоединился к ним последним; он залез в машину, когда Шон уже начинал терять терпение.

— Эй, — возмутилась Чарли, — убери от меня свои грязные ботинки.

— Я к тебе даже не прикоснулся, — прошипел Камерон. — Подвинься!

— По дороге домой, — проговорил Шон, — ты сможешь повести машину.

Камерон открыл банку кока-колы и сделал глоток.

— Я забыл свои права.

Шон держал в руках небольшой кожаный конвертик с прозрачным пластиковым окошком.

— Тебе повезло. Я нашел их на холодильнике.

Шон уже говорил Лили, что Камерон ни за что не хочет садиться за руль. Большинство мальчишек в его возрасте не могли дождаться получения прав. Хотя, конечно, у этого большинства родители не погибли в ужасной аварии.

— Мне не хочется. — Камерон отвернулся к окну.

Лили села так, чтобы можно было разговаривать с детьми. Социальный работник дал Шону разрешение на использование «субару» Кристел. В его грузовике было только три ремня безопасности, поэтому в нем они не могли ездить все вместе.

Лили понимала: она не должна злиться на Шона за то, что он переехал в дом ее лучшей подруги, воспитывает ее детей и стал частью их жизни. Для детей это самое подходящее решение на первое время, а может, и навсегда. Однако Лили не устраивало, что ее постепенно отстраняют. Лили не знала, кто она теперь — учительница, друг семьи, пятое колесо в телеге? Встреча с Морой этим утром не только смутила Лили, но и заставила осознать, что у нее в этом доме нет власти, нет голоса.

— Как дела в школе? — поинтересовалась она, пытаясь разговорить Камерона.

— Нормально, — послышался предсказуемый ответ.

— Я это заслужила, — призналась Лили. — Ладно, попробуем еще раз. Как дела с твоей работой по истории государства?

— Продвигаются.

— Он еще даже не начал, — сообщила Чарли.

— Заткнись! — Камерон ткнул ее локтем.

— Не смей так с ней говорить, — предупредил его Шон.

— Может, тебе нужна помощь? — спросила Лили.

— Мне ничего не нужно. — Мальчик снова отпил колу из банки.

Лили хотела о многом расспросить Камерона. Она с интересом послушала бы, почему он боится садиться за руль, но догадывалась, что сейчас не время и не место для такой беседы. Лили постепенно училась обращаться с членами этой семьи. Очень важно было выбрать правильный момент.

Когда они проезжали мимо Эхо-Ридж, Шон остановил машину.

— Что за черт?

Лили уже вознамерилась сделать ему замечание за такие выражения, однако, увидев поле для гольфа, потеряла дар речи. На обочине дороги стояла полицейская машина, офицер делал записи в блокноте. Кто-то взрыл колесами машины часть газона, выходившую к дороге. Кроме того, газон подожгли, видимо, облив его горючей жидкостью. Во рву с водой, прилегавшем к песчаному участку, лежал полузатопленный карт. Сотрудники и члены клуба стояли вокруг, очевидно, пытаясь решить, с чего начать восстановление поля.

Шон открыл дверцу и вылез из машины.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Лили у Камерона.

Он пожал плечами.

— Наверное, прошлым вечером у кого-то было много свободного времени.

Лили почувствовала странный спазм в области желудка.

— Откуда ты знаешь, что это случилось прошлым вечером?

— Едва ли это сделали при свете дня, — сказал он.

— Не понимаю! Кому понадобилось сотворить такое?

Камерон снова пожал плечами.

— Наверное, некоторым людям просто нравится что-нибудь портить.

В машину вернулся Шон.

— Вандализм, — сказал он. — Ущерб оценивается в пять тысяч долларов. Если окажется, что газон придется менять полностью, сумма увеличится в десять раз.

— Тебе нужно остаться? — спросила Лили. Тем самым она давала ему возможность улизнуть. И Шон вполне оправданно позволил бы ей самой отвезти детей в Портленд.

— Я сказал им, что занят. — Шон пристегнул ремень. — У них есть номер моего сотового.