Голос сердца

Дикарь задыхался. Пока девушка была здесь, он не ощущал, что от шерсти исходит резкий запах. Не выдержав, он вылез из своего укромного местечка, оглянулся по сторонам и, выпрыгнув из машины, метнулся в лес. Он вдохнул в себя свежий лесной воздух. Почему бы ему не остаться в этом таинственном и прекрасном лесу? Огромные кедры с восседающими на них коршунами, дикие виноградные лозы, обвивающие толстые ветви сосен… Какой аромат стоит кругом! Какая здесь тишина, какое глубокое безмолвие и как спокойно все вокруг! Дикарь напился воды в ручейке и растянулся в траве на бережку. Мягкая душистая постель так и притягивала его к себе. Вот тут бы уснуть… Если бы Тарна была сейчас с ним!.. Они жили бы в маленьком шалаше у ручья. И он мысленно представил себе Тарну, одетую в шкуры. Рассыпанные по плечам волосы змеятся до самого пояса. Она стоит у входа в шалаш и ждет его. А он возвращается с охоты с убитой ланью на плече. Какая любовь светится в ее глазах! А на устах все та же знакомая улыбка, которая даже в темноте сверкает как молния.

В воздухе разлился тонкий, нежный аромат «ночной красавицы», ее голубые цветы раскрыли свои любопытные глазки и оглядываются вокруг, словно ища кого-то. Дикаря пьянил необыкновенный, неповторимый запах леса, в котором смешались тысячи различных ароматов. Каждый из них был особым, и вместе с тем пахло лесом. Это напоминало смех девушек, направляющихся на ярмарку. Ему вдруг отчетливо послышался смех Тарны, и он испуганно открыл глаза. Никого. Ни шалаша, ни Тарны, ни лани, ни охотника. Безмолвный лес окружал его со всех сторон, и только где-то высоко в деревьях весело щебетала какая-то пташка.

Дядя Тарны, Фаттах Чанд, был еще довольно молод, но очень некрасив: челюсти вдавлены, голова огромная, бритая, на толстом затылке развевается по ветру пучок волос.

Когда-то он мечтал, что у него родится сын, он вырастит его, даст ему хорошее образование, сын сделается старшим учителем в школе и обеспечит в старости отца куском хлеба. Но сын оказался немым. Здоровый двадцатидвухлетний парень был ни к чему не пригоден, кроме работы в поле. Но у Фаттах Чанда было не так много земли, чтобы ею можно было прокормиться. Иначе он и не стал бы учителем.

А теперь еще приехала Тарна, словно бог ее послал в наказание за его прежние прегрешения. Он уже получил телеграмму от ее отца. Сколько дней он может прятать у себя девушку, которую ищет полиция? Есть отчего прийти в ярость!

Жена посоветовала ему оставить Тарну и женить на ней сына. А где он возьмет семьсот пятьдесят рупий, чтобы отдать их ее отцу!

— Ты что, не слышала, что говорила Тарна? Восстановить против себя всю общину!

— Если ты выпустишь ее из рук, то будешь жалеть всю жизнь. Где ты найдешь девушку для своего немого сына? Никто из общины не выдаст за него дочь.

— Это большой грех.

— Что же теперь делать?

— Нет, я не могу оставить ее в своем доме, — раздраженно ответил Фаттах Чанд.

— Что же ты будешь делать?

— Сообщу полиции.

Тихонько скрипнула дверь. Супруги вздрогнули. Учитель быстро выглянул, но там никого не было.

Во дворе на печке жарились лепешки. Опустив голову, Фаттах Чанд вышел из дома.

Вечером, когда солнце уже скрывалось за горизонтом, шофер, едущий из Чаманкота в Патханкот, помог Махадеву починить машину.

— По крайней мере теперь ты сможешь доехать до Амритсара.

— А больше нам ничего и не нужно, — смеясь, ответил шоферу Бахтияр.

Махадев включил мотор и внимательно прислушался.

— Давай поехали, брат. Зачем зря бензин тратишь? — торопил его Бахтияр.

— Подожди, — спокойно возразил Махадев. — Проверю, все ли в порядке.

Немного погодя он удовлетворенно улыбнулся:

— Порядок!

Сначала машина шла медленно, но постепенно набрала скорость. Бахтияр взглянул на Махадева, на лице которого блуждала загадочная улыбка.

— Вспомнил о бутылочке винца? — спросил Бахтияр.

— Нет, ну ее к черту, эту бутылочку!

Когда машина тронулась с места, Дикарь почувствовал толчок. Он испуганно оглянулся — перед ним была Тарна.

— Ты?

Она ничего не ответила и молча села рядом.

— Ты вернулась?

Тарна снова ничего не ответила. Она упала как подкошенная и вся сотрясалась от рыданий. Дикарю было очень жаль ее. Он положил свою руку на ее и стал тихонько поглаживать. Тарна резко отбросила его руку и, глядя на него сердитыми глазами, сказала:

— Не трогай меня! Вы, мужчины, все жестокие — что отец, что дядя, что ты! Вы все — злейшие враги женщины!

Дикарь испуганно отстранился, как от сильного удара. «Я не такой, совсем не такой. Почему Тарна считает меня жестоким?»

Махадев продолжал улыбаться.

— В чем дело? — рассердился наконец Бахтияр.

— Девушка, — тихонько произнес в ответ Махадев.

— Где? — У Бахтияра глаза загорелись. — Я не вижу на этой пустынной дороге никого.

— Она бежала за машиной.

— Когда?

— Когда я включил мотор.

— А потом?

— Я тихонько тронул машину с места. Она пыталась влезть в машину, а я все это наблюдал в зеркало.

— А потом? — едва проговорил Бахтияр. Он почти лишился дара речи.

— Она подбежала совсем близко и исчезла.

— Исчезла?

— Да, больше ее не было видно в зеркало.