Голос сердца

Машина мчалась по направлению к Калаба[16]. Доктор сказал девушке, что везет ее в полицейский участок. Выскочить из машины на полном ходу она не могла, а пытаться убежать из дома Доктора было бы напрасно. Тарна твердо решила не говорить правды в полицейском участке, не называть ни своего имени, ни деревни, ни имени родителей. Скажет, что приехала в Бомбей искать работу. Не могут же ее на этом основании арестовать или выслать из города! Хорошо, что этот человек везет ее в полицейский участок, она скажет там, зачем она приехала, и никто больше не будет угрожать ей. Не может быть, чтобы и сюда дошла весть о ее побеге, ведь она так далеко от Патханкота. Отцу никогда не придет в голову мысль, что его дочь из небольшой горной деревушки попала в Бомбей.

Машина остановилась у нового пятиэтажного здания.

— Это полицейский участок? — спросила Тарна.

— Да, выходи.

Доктор оставил такси дожидаться, поднялся с Тарной в лифте на пятый этаж и позвонил в угловую дверь.

Показался здоровый молодой пенджабец с длинными волосами и золотыми зубами, одетый в шаровары и рубаху навыпуск.

— Мадам у себя? — обратился к нему Доктор.

— А кто вы? — спросил тот.

— Скажи мадам, что пришел Доктор.

Дверь захлопнулась, но немного спустя выглянула сама мадам и улыбнулась Доктору; заметив Тарну, она улыбнулась еще приветливее и открыла дверь.

— Заходите, заходите.

Тарна и Доктор оказались в полутемном коридоре, ноги тонули в коврах, по одну сторону коридора шла глухая стена, по другую — ряды фанерных кабинок, из которых доносились пьяные голоса, хохот. Из одной кабины с криком выскочила полураздетая девушка с блузкой и юбкой в руках, но чья-то черная рука вновь втащила ее в кабину, мелькнула лишь ее обнаженная грудь.

Тарна остановилась как вкопанная.

— Это… это полицейский участок? — заикаясь, недоверчиво и удивленно спросила она.

— Это женский полицейский участок, — ответил Доктор.

— Здесь есть женский участок? У нас в деревне был один участок и для женщин и для мужчин.

— Это же Бомбей! — с пафосом произнес Доктор.

Мадам поручила заботу о Тарне двум женщинам средних лет, шепнула что-то им и ушла с Доктором в свой кабинет.

— Вы называете это товаром? — спросила она, сделав гримасу.

— В вашем квартале другого такого не найдешь. Покажите мне хоть одну девушку, которая могла бы с ней равняться, и я не возьму с вас ни пайсы.

— Вы же знаете, к нам приходят знатные люди города, образованные, богатые. Что они будут делать с этой пастушкой?

— Вы обучите ее, мадам. Это для вас не составит большого труда, а взгляните, как она красива — просто как луна. Какая наивность, простота, а главное — свежесть. Чиста, как молочный порошок Глексоу. Клянусь богом!

— Бессовестный, — смеясь, ответила мадам. — Я могу заплатить рупий семьсот пятьдесят.

— Я купил ее за тысячу двести, так как же отдам за семьсот пятьдесят?

— О-о, и это за нее много!

— Мадам, вы уложите ей волосы, накрасите губы, оденете в модное платье, обучите говорить по-английски «йес» и «ноу», и она заработает вам семьсот пятьдесят рупий в два дня. Разве это плохая сделка?

— Ну хорошо, девятьсот.

— Нет, мадам, клянусь Христом и святой Марией, я купил ее за тысячу рупий и прошу совсем немного. Мы же давно ведем с вами торговлю, обманул я вас когда-нибудь, был у меня неполноценный товар?

Мадам достала из сумочки тысячу сто рупий и передала Доктору. Тот удовлетворенно хмыкнул и, насвистывая, ушел.

Мадам подошла к телефону и набрала номер сетха[17] Митала.

— Алло, кто это? — раздалось в трубке. — О, Сиси! — Бог знает, как звали мадам на самом деле, но в своем кругу она была известна под именем Сиси. — Да? Приезжайте-ка с нею ко мне.

Митал глотнул виски и, делая мокрым дном бокала на стеклянной глади стола узоры, продолжал:

— Нет, нет. Для этого у меня всегда есть время. — Он сделал еще два круга и соединил их с прежними. — Нет, нет. Приезжайте сюда. Рози нет. Она поссорилась со мной и ушла. Я уже сыт по горло этими образованными девушками — болтают без умолку, а тело рыхлое, грудь какая-то впалая, как у чахоточных. Все говорят о высоких материях, а к делу никак не перейдут. Ха-ха! Сиси, так я жду.