Голос сердца. Книга первая

Франческа почувствовала, что у нее перехватило дыхание. С напряжением она вгляделась в бесстрастное лицо Эстел. «Может быть, она не понимает, что больно ранит?» — подумала Франческа и тут же внутренне рассмеялась над своей наивностью. Перед ней был новый тип журналистки. Спровоцировать интервьюируемого, вызвать у него гнев и непродуманные ответы, чтобы добавить клубнички к публикации, — вот в чем заключалась ее задача. О, Франческа не попадет в эту ловушку. Зная, что последнее слово останется за журналистами, она не приняла оскорбления и сохранила самообладание.

— Не все рецензии были отрицательными. Я получила также очень положительные отзывы, — произнесла она ровным голосом. — И вопреки вашему мнению, Эстел, книгу покупали — как в переплете, так и в мягкой обложке. Конечно, кое в чем вы правы, — ей не удалось стать таким бестселлером, как мои книги о Китайском Гордоне или Ричарде Третьем. — Франческа пожала плечами. — Мы всегда где-то выигрываем и где-то проигрываем, как вы сами знаете. Что же касается вашего вопроса, то я ничего не написала за несколько последних лет потому, что ни одна историческая личность не вдохновила меня на книгу. Но я очень надеюсь, что такая историческая фигура непременно появится.

— Мне нравятся ваши исторические биографии, и я считаю, что они ни в чем не уступают книгам Энтонии Фрейзер, хотя ее имя гораздо более широко известно. Вы же знаете, дорогая, что я очень высокого мнения о вас как о писателе.

Слова Эстел были произнесены самым любезным тоном, но Франческа уловила покровительственно-снисходительную интонацию. Внезапно она остро почувствовала враждебность Эстел к себе. Сама журналистка может не отдавать себе отчета в этом, но Франческе стала очевидна ее неприязнь, и она внутренне насторожилась.

Эстел была, как обычно, настолько занята собой, что совершенно не уловила изменения в эмоциональном состоянии своей собеседницы, и продолжала невозмутимо:

— О, дорогая, я вижу, пленка кончилась. Мне придется заменить ее. — Судя по этим словам, Эстел и не помышляла о скором завершении работы.

Было уже почти шесть, за окнами стемнело, но тема благотворительного концерта так и не была упомянута. Воспитание не позволяло Франческе проявить резкость или невежливость по отношению к людям, тем более если человек находился в ее доме. Но теперь она чувствовала, что и ее терпению приходит конец. Франческа закусила губу и заставила себя потерпеть присутствие Эстел до тех пор, пока она не коснется темы благотворительности. В противном случае весь сегодняшний день придется считать потерянным впустую.

Сделав над собой усилие, она приветливо спросила:

— Не хотите ли выпить, Эстел? Я бы не отказалась от стакана белого вина, а вы можете выбрать что-нибудь на свой вкус. — Она показала рукой в сторону бара, на котором строем стояли бутылки, графины и хрустальные стаканы.

— О, ну это просто замечательная идея, дорогая! Я тоже с величайшим удовольствием выпью белого вина.

Франческа кивнула, взяла чайный поднос и быстрым шагом прошла на кухню. Через несколько минут она вернулась с серебряным ведерком, из которого выглядывала бутылка белого вина. Она отнесла его к бару, налила два бокала и присоединилась к Эстел, готовая кричать от безысходности.

— За здоровье, — произнесла Эстел. — Я умею ценить хорошие вина. Мои бесконечные поездки во Францию очень избаловали меня в этом плане. А что это за вино? Оно мне очень нравится.

— Puilly Fuisse, — ответила Франческа с натянутой улыбкой, удивляясь своему терпению. На кухне она пришла к выводу, что настало время взять ситуацию под свой контроль и довести интервью до завершения без промедления, но исключительно дипломатическими средствами. Деловым тоном она заявила: — Я должна поговорить с вами о благотворительности, Эстел. Уже довольно поздно, а у меня впереди еще приглашение на ужин. Я уверена, что вы тоже дорожите своим временем.

— Но у меня есть еще вопросы о…

— Будем откровенны, Эстел, — перебила Франческа твердым тоном. — Я уже достаточно уделила вам времени. Я согласилась на это интервью только из тех соображений, что оно поможет нам организовать концерт, и с самого начала дала вам это знать. Обычно я не даю интервью подобного плана. Я не люблю выставлять напоказ свою личную жизнь и всегда стараюсь избегать этого всеми возможными средствами.

Рука Эстел замерла со стаканом на полпути ко рту. Она поставила его на стол и с изумлением уставилась на Франческу.

— Вы не любите паблисити?! Да о вас же постоянно пишут в газетах!

— Я ничего не могу поделать с этим. Уверяю вас, что не прилагаю к этому никаких усилий. Но давайте не будем отклоняться от темы. — Франческа выразительно посмотрела на часы. — Боюсь, что нам скоро придется заканчивать.

— О да, конечно, — любезно отреагировала Эстел. — Пожалуйста, продолжайте. Я просто с восторгом послушаю о вашей благотворительной деятельности.