Голос сердца (ЛП)

— Я правильно причесал ее? — слова соскальзывают с моего языка, прежде чем я понимаю, что прошу о помощи. Какого черта я делаю? Я не прошу о помощи, не ищу поддержки или сочувствия. Я закрываю двери перед лицами людей и вешаю трубки, обрывая звонки, заполненные вопросами, на которые я не хочу отвечать. Я закрытый человек и не беспокоюсь о том, кто и что думает о моей жизни или обо мне.

С искренним смехом Шарлотта поворачивается ко мне.

— У нее прекрасные длинные волосы и очаровательный ободок. Ты отлично справился с ее волосами.

— Я вырос с братом. Имея дочь, я иногда чувствую, что живу в чужой стране, где никто не говорит по-английски.

Это именно то, что я чувствовал с того дня, как Олив исполнилось два, и она схватила свою первую куклу из коллекции «Принцессы Диснея» с прилавка.

С озорным блеском в глазах Шарлотта возвращается к моей двери.

— У тебя есть кофе? — спрашивает она.

Что за вопрос? Разве есть хоть один родитель, который не пьет кофе, чтобы проснуться в столь ранний час?

— Как бы я смог выжить без него? — смеюсь я.

— У тебя есть больше, чем на одну чашку?

Она напрашивается сама? Это то, что делают родители, когда их дети уходят в школу на весь день? Тусят и пьют кофе, пока делятся секретами о том, как не испортить жизнь своих детей?

— Хочешь — верь, а хочешь не верь, но у меня их четыре. И все они были в одной коробке, так что особого выбора у меня не было, — отвечаю я, слегка, ухмыляясь. Из моего рта так просто льется остроумие, что я чувствую себя немного непривычно, словно с губ срываются иностранные слова, но когда стоишь перед кем-то, кто понимает твои переживания, дух товарищества очень кстати. На самом деле, я с удивлением понимаю, что чувствую себя в какой-то степени хорошо.

— У тебя хватит кофе, чтобы наполнить больше одной чашки? — Шарлотта искоса поглядывает на меня, как будто ждет, что я скажу «нет».

— Хочешь зайти на чашечку кофе? — наконец, предлагаю я. Не то чтобы я был загнан в угол, но я могу сделать кофе. Я могу побыть нормальным человеком сегодня, хотя бы несколько минут. Плюс ко всему, отвлекает то, что она невероятно великолепна. Полагаю, отвлечение, выглядящее, как она, совсем не лишнее.

— Ох, черт возьми, огромное спасибо! — говорит она, как будто это было неожиданным приглашением. — Я выбежала из дома сегодня утром, не выпив кофе, поэтому мой мозг все еще дремлет. Если бы ты не пригласил меня, то я все равно бы попросила немного кофейных зерен. У меня даже нет кофемолки, но я была в таком отчаянии, что попыталась бы стучаться даже в ад за этими зернами, только бы получить свою дозу.

Ее шутка вызывает у меня смех — мой настоящий смех, не тот, который слышит ЭйДжей, когда я пытаюсь заставить его прекратить рассказывать плохую шутку, прежде чем он наговорит кучу дерьма.

Я приглашаю Шарлотту в дом и провожаю через гостиную на кухню. Интересно, что она думает о диванных подушках, подставках и разбросанной почте на полу после моего недавнего выступления в образе Тасманского дьявола.

— Keurig (Примеч.: капсульная кофемашина популярного бренда), — говорит она, глядя на кофеварку. — Мне нравится твой выбор, — я отодвигаю стул из-за стола и предлагаю ей присесть. — Вы обжились довольно хорошо для тех, кто переехал сюда совсем недавно.

— Не люблю чувствовать себя переселенцем, — говорю я, вытаскивая пару кружек из шкафа.

— Понимаю, — бормочет она в ответ, глядя на свои ногти и проверяя каждый из них, как будто используя этот жест, чтобы отвлечься от чего-то. Меня заинтересовало ее внезапное изменение в настроении, я, наверное, сказал что-то не то.

Я беру сахар и сливки и ставлю их перед ней.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Я прошу прощения за грубость, — отвечает она, не сбиваясь с ритма. — Я не должна была быть такой навязчивой, заставив пригласить меня в дом, зная тебя всего лишь двадцать минут. Я действительно просто хотела попросить немного кофе, но... это странно. Спрашивать, есть ли у тебя кофе больше, чем для одной чашки. Учитывая обстоятельства, это было не смешно. Прости. Я не знаю точно, есть ли кто-нибудь еще другой на нашей улице, ну, пары с детьми, к кому можно постучаться и не попасть в неловкую ситуацию. Все мамы с автобусной остановки живут на других улицах, — она испускает громкий стон. — Привет, я Шарлотта и мне нравится бродить и делать из себя дурочку при первом же знакомстве с хорошим человеком.

Ее нервный смех на самом деле успокаивает меня.

— Я пригласил тебя, так что все в порядке, — отвечаю я, усмехаясь. Я улыбаюсь, осознавая, что почти забыл, что отправил своего ребенка на войну.

Когда чашки наполнены, Шарлотта тянется за салфеткой к середине стола и вытирает просыпавшийся сахар. Я ловлю себя на том, что, наблюдая за ее руками, вспоминаю, как выглядели руки Элли, когда она протирала обеденный стол. Наши столы всегда были очень чистыми. Все и всегда было очень чисто. Элли называла себя чистоплотной маньячкой. Я думаю, что она просто была зациклена на этом, но она предпочитала называть себя именно так.