Голос сердца (ЛП)

— Не я расстался с ней, и к тому же теперь она не одна, так что дела обстоят именно так. Я думаю, что каждый остался доволен в итоге, и я не говорил никогда, что мы с Ари друзья, — по правде говоря, я не знаю, кто мы с Ари друг другу.

— Ни один из вас не там, где должен быть, — говорит он, залезая в свой грузовик. — Ты можешь думать, что я ничего не знаю, но ты и Шарлотта должны быть вместе. Я в этом уверен. Никто не говорит, что ты не можешь быть с человеком, которого любишь, и при этом иметь друга, который владеет сердцем твоей жены одновременно! — ЭйДжей заканчивает свою мысль, а затем залезает обратно в грузовик. — Черт возьми, в твоей жизни все так сложно. Чувак, я даже и не знаю... — сказав это, он качает головой и заводит двигатель.

Спасибо за разговор, ЭйДжей.

***

Шарлотта накладывает гарнир к индейке, а я помешиваю соус, когда Олив и Лана орут во все горло, что кто-то приехал.

— Ооо! — кричит ЭйДжей и несется по коридору в гостиную. Иногда, клянусь, такое ощущение, что в теле мужика спрятан восьмилетний паренек. Я знаю, что он просто играет вместе с девочками, но это его ребячество раздражает и меня, и Шарлотту. Мою грудь стягивает, а ладони становятся липкими. Кто бы там ни был — Лэнс или Ари — я все равно чувствую себя неловко сейчас. Это была не очень хорошая идея, ни для кого из нас.

Плюс к этому, если ЭйДжей не понимает всю сложность данной ситуации, то, вероятно, и для девочек это не совсем понятно. Мы выждали некоторое время, прежде чем решится пригласить кого-нибудь из этих двоих в наш дом, но у нас нетипичная ситуация. Честно говоря, мне очень интересно, что знает Лэнс о жилищной ситуации Шарлотты.

— Кто-то еще подошел! — вопит Олив. Отлично, они оба здесь. Более того, они оба собираются подняться вверх по подъездной дорожке и наверняка поинтересуются, кто к кому пришел.

Я откидываюсь на спинку кресла, чтобы выглянуть в гостиную, и вижу ЭйДжея у входной двери. Он открывает ее и жестом приглашает их войти.

— Всем привет! Заходите, вечеринка только начинается! — почему его голос сейчас больше похож на голос из рупора, чем на его собственный? Разговаривая так официально, он должен быть одет в кардиган, докерсы (Примеч. имеются в виду брюки торговой марки «Докерс») и пенни лоферы (Примеч. плоский школьный ботинок, на носу которого есть отверстие или прорезь, где можно было спрятать монетку в один пенни), а не в полупрозрачной белой футболке с пятнами краски и рваных джинсах.

— Привет, — доносится до меня голос Ари. — Я — Ари, а ты, должно быть, ЭйДжей? — спрашивает она, не зная наверняка.

— Да, это я, — говорит он. — Ты, должно быть, Ари, — говорит он насмешливым голосом с сарказмом.

Я вытираю руки о кухонное полотенце и кладу деревянную ложку на салфетку.

— Эй, дорогая, — говорю я, идя к Ари. — Я вижу, ты познакомилась с ЭйДжеем. Не стесняйся игнорировать его, он сегодня немного в паршивом настроении.

— Дорогая, — слышу я тихий голос Шарлотты, как эхо на кухне. Не думаю, что это предназначалось для моих ушей, но я услышал. И заметил раздражение в ее голосе.

— Как прошел день? — спрашиваю я Ари.

— Хорошо, мы сегодня поработали на славу. Знаешь, скоро же День Матери, поэтому в магазине был полный дурдом.

День Матери — тот день, когда я прятался с Олив в темной комнате, где мы смотрели фильмы с момента пробуждения и до самого сна. Я делал все возможное, чтобы она не знала слишком много о Дне Матери. (Примеч. В Соединенных Штатах Америки во второе воскресенье мая отмечают День Матери. У жителей Америки этот праздник очень популярен и находится на 5-м месте после Дня Святого Валентина, Дня отцов, Пасхи и Рождества). Не думаю, что это необходимо, так как, возможно, вызовет только ненужную грусть. Она знает, что это — праздник, но знает это как день, когда мы смотрим кино вместе весь день. Фильмы без рекламы, должен добавить я.

Ари отводит руку из-за своей спины и протягивает небольшой букет из голубых жасминов.

— Олив, я слышала, что это твои любимые, — говорит она, наклоняясь, чтобы передать их ей.

Олив подбегает к Ари и осторожно берет цветы из ее рук.

— Да, мои любимые. Моя мама тоже любила их. Теперь я поняла, почему вы их рисовали на обратной стороне писем для папы, — хихикает она.

— Именно поэтому, — отвечает Ари мягким голосом.

Олив смотрит сначала на меня, а затем обратно на Ари.

— Папа сказал, что вы знали ее?

На плотно сжатых губах Ари появляется милая улыбка, показывая всем глубокие ямочки по бокам:

— Я знала ее. Она была красивой и невероятной женщиной, и ты выглядишь точно так же, как и она, — Ари легонько касается кончиком пальца носика Олив.

— Папа говорит то же самое, — хихикает Олив.