Голос сердца (СИ)

- Чертовщина какая-то, - пробормотал, отчетливо увидев изодранную в клочья форму техасского солдата. На его груди и руках зияли отверстия от пуль, но на здоровье это никак не сказалось. – Бронежилеты?! Броня! У них на всем теле броня! – заорал я, пытаясь перекричать грохот сражения.

- В голову стреляйте, в голову! – подхватил Стив, передавая команду бойцам.

Я прижал к глазам бинокль, с удовлетворением увидев, как один из техасских собак рухнул с пулей во лбу.

- Снайпер! Нам нужны снайперские винтовки! – вопил Стив в переговорное устройство, пока мы из калашей отчаянно пытались прицелиться в головы врагам. Нашли их слабое место, да толку никакого, цель для автомата мала. На них ведь еще и шлемы были, пробить которые не с первого раза получалось.

Они побежали зигзагами, уворачиваясь от пуль, – ага, испугались, бестии! Кто-то всунул мне в руку ствол, и я обнаружил снайперскую винтовку, доставленную из тыла. Нашел мишень, приблизил цель, нажал на гашетку… уничтожил противника. Перезарядил. Снова. И снова. Пыль выедала глаза, жгуче-солёные слезы мешали видеть. Взрыв оторвал меня от земли, отбросил в сторону. Не чувствуя боли, перевернулся. Не выпуская винтовку из рук, продолжил стрелять по прыгающим фигурам, которых не становилось меньше. Рядом со мной заработал миномет, но не причинил видимого вреда ни одной «собаке», они в самом деле были будто заговорены, надвигались, а если кто-то и падал, сраженный в голову, его место тут же занимал другой, такой же высокий и бессмертный. Жуткое зрелище, и я начал понимать, что живым из этого боя никому из нас не выйти, – солдаты были обречены уступить превосходящему нас в количестве, вооружении и защите противнику.

Конец оказался не такой болезненный, как я представлял: удар поддых, будто земля грубо стряхнула меня с поверхности. Действительность изменилась: надо мной было небо, в глазах колючая пыль, в ушах звон. Дыхание прерывалось клокочущими хрипами, в легкие будто вонзились тысячи игл. Приподняв голову, я завыл, увидев вместо ног месиво из крови и костей. Хотел двинуть рукой, ползти в сторону тыла – вдруг успеют спасти? – но не смог даже пошевелиться, рук не ощущал, или их тоже не было. От шока не понимал, где находится боль – просто не мог дышать, как выброшенная на берег рыбина. Медленно уплывал в иной мир. Сознание потемнело, жизнь стала казаться неважной. Неизбежность смерти мягко тащила в ад…

- Вон еще один, - голоса были мне не знакомы.

- Живой…

- В мясо…

Повернул голову с трудом, острыми колючками шею пронзила судорога. Между дымящимися телами бродили чужие солдаты. Или свои? Один из них наклонился надо мной: знакомые черты загорелого лица, светлые рыжеватые вьющиеся волосы…

- Лев? – выдохнул я, теряя силы.

Его глаза на мгновение недобро сверкнули.

- Айрон?

- Вот ты и пришел в мой дом… - выдавил я слабеющим голосом.

- Прости, - извинился он без сожаления. Уголки его губ дёрнулись в грустной полуулыбке, слишком короткой, чтобы быть искренней. Джон присел, придерживая мою голову рукой.

Сознание таяло – последние мгновения моей стремительно кончающейся жизни.

- Эмили… - прошептал я, угасая.

- Все будет хорошо, - пообещал Джон и крикнул кому-то в сторону: - Эй, сюда! Еще один живой!

Словно в кошмарном сне, вспомнились строчки из письма Эми: «Недавно в больницу, рядом с которой я живу, привезли двух раненых техасских солдат… Моя соседка узнала одного из них, – говорит, этот парень жил от нас через два дома… Его принудили стрелять в своих?..»

Только не в плен!

- Не надо, Лев. Не надо…

Показалось, будто Джон дружески треплет меня за плечо.

- Выживешь. Подлатаем.

Без ног? Я покачал головой, – или попытался, ничего уже не чувствовал. Лишь невесомость и покой.

Убежать в смерть не получилось: в реальность вернула волна боли. Я заорал так, что почувствовал, как сосуды полопались в глазах. Мне показалось, я горю живьем: запах паленой человеческой плоти, аж затошнило. Не понимал, где нахожусь: знакомые палаточные стены, цветы на полках, которые видел не раз. Только не мог вспомнить, где именно. Рванулся вперед и, к моему удивлению, это получилось – спина оторвалась от поверхности. Вращая глазами, я сидел на длинном железном столе, вокруг люди. Кричат. Что-то требуют. Незнакомцы.

Рука одного мощно пригвоздила меня обратно:

- Лежать!

- Реакция есть!

- Давление поднимайте.

- Подключай!

Ничего не понимал. Тела не чувствовал, боли тоже. Словно плыл в засасывающем водовороте, потеряв ориентир. Повернул голову, выкинул вперед руку – это получилось столь легко и мощно, что чуть не упал со стола. Металлическая опора подо мной заходила ходуном.

Не чувствуя пальцев, схватил самого ближайшего докторишку за халат и дернул к себе. Его глаза дико вытаращились:

- Отпусти… больно… - прохрипел он.

- Где я?! – прорычал свирепо.

- В Эвансвилле. – Властный голос за спиной, рука этого человека держала меня в лежачем положении. – В полевом военном госпитале.

Точно, в госпитале. Теперь я узнал цветы и стены, не раз навещал здесь бойцов.