Голос Тайра. Жертва порока

Он отошел от меня, приблизился к старому, страшному даже с виду, сейфу, и принялся колдовать над охранными заклинаниями. Я лениво следила за его манипуляциями. Можно было бы, конечно, перейти на магическое зрение (слава Творцу, моего дара вполне хватало, чтобы рассмотреть обычные плетения), чтобы срисовать код охранки, но… я не стала. Все же сейф — это несколько личное и вторжения не терпит.

Мартин же совершенно не подозревающий о мыслях, что бродили в моей голове, достал из своего монстра (а иначе это чудо и назвать-то нельзя) странного вида шкатулку. От одного только взгляда на этот предмет, у меня сердце в колени ухнуло, а затем в пятки провалилось. То, что шкатулочка магическая, сомнений не оставалось, стоило только глянуть на руны и письмена, густо укрывавшие всю ее поверхность, на черный бархат, которым она была обтянута да серебряные пластины на углах и крышке. Однозначно, сейчас предо мной раскроет свое нутро тот самый «Ящик некроманта». Про существование такой шкатулки знали все в академии. Каждый некромант начинал собирать ее с того самого дня, когда у него просыпался дар. Поговаривали, что в остов этого ящика, каждый некромант заключает первую им самолично призванную душу и потому никто кроме него не может не то что воспользоваться содержимым — даже прикоснуться к нему.

— Идите сюда, — позвал меня лорд старший следователь. Он поставил свою шкатулку на стол и откинул крышку.

Стоит ли говорить, как мне вдруг захотелось заглянуть внутрь? Я даже про собственные неприятности на миг забыла и поторопилась приблизиться к Мартину, пока он не вздумал спрятать от меня свои сокровища.

Не успела. Достав из ящика тонкие черные перчатки, лорд старший следователь, захлопнул крышку. Я тихонько взвыла от разочарования.

— Что? — встревожено вскинул на меня глаза лорд Алан. Сам он в это время натягивал на свои длинные пальцы перчатки. При одном только взгляде на это произведение искусства, у меня дух захватило и коленки мелко так затряслись. Слишком хорошо мне было известно назначение этого аксессуара. У папеньки моего таких несколько десятков пар было. Помню, в детстве очень любила его вещи перебирать, те самые, которые маменька смогла после смерти супруга спасти и хранила, как самую наиценнейшую семейную реликвию. И я папенькины перчатки примеряла неоднократно. Мягкие, очень тонкие и имеющие одну маленькую, но очень важную особенность — они полностью принимали форму ладони и даже мои детские пальчики обтягивали точно вторая кожа. Жаль только, что все время в них ходить нельзя было — в свете считалось дурным тоном демонстрировать свою принадлежность к магическому сословию.

Кожа для изготовления таких вот перчаток, использовалась самая обычная, а выделывали ее хитро как-то, затем вымачивали в специальных растворах и зельях, чтобы она стала мягкой и поверх всего этого наносили магические символы. Такими перчатками даже проклятые вещи брать можно — ничего с тобой не случится.

А я, глядя на то, как аккуратно Мартин натягивает перчатки, как расправляет их на собственных пальцах, отчетливо поняла, что живой не вырвусь. Может, и в самом деле надо было сразу к Прэтту бежать за помощью?

— Мисс Сольер, — Мартин закончил с перчатками и обернулся ко мне. Улыбнулся, доброжелательно вроде, но мне в каждом его слове, в каждом движении виделось второе дно. Никак и в самом деле сейчас отправит меня по ту сторону грани, и вот что я тогда делать буду? Как возвращаться?

«Так, Ришка, — мотнула головой и отступила, — возьми себя в руки и не поддавайся. Если что, начинай кричать!»

— Зачем? — удивленно переспросил меня старший следователь. А я поняла, что произнесла последнюю фразу вслух. — Больно быть не должно. Дайте мне руку. Да не эту… ту, в которой кристалл все еще держите. Кстати, а зачем вы его держите? Положить можете?

Я сглотнула. Посмотрела на свою ладошку, затем перевела взгляд на Мартина и, обойдя его по кругу, очень осторожно положила прозрачный уже камешек на столешницу. И как-то мне даже стало чуточку легче после этого. А вот и правда, зачем я его все время в кулаке сжимала?

— Дайте мне руку, — Мартин снова улыбнулся и, не обращая внимания на мое замешательство, завладел моей освободившейся ладошкой. Вены снова вздулись, черная субстанция, впитавшаяся в меня, проявилась под кожей во всей красе. Лорд старший следователь нахмурился. — Вы точно не делились своей кровью с храном? — поинтересовался Мартин.

— Точно! — уверено кивнула я.

— Может быть, на руке ранка была или царапина свежая? — задал очередной вопрос Мастер Смерти, рассматривая мою ладошку со всех сторон.

— Нет.

— Странно.

— Что?

— Почему хран сам открылся. Где вы его нашли? — и взгляд такой… проницательный, но вместе с тем… вот так на меня всегда матушка смотрела, когда точно знала, что я что-то вытворила, но доказать никак не могла.

Я вздохнула. Отвела глазки и… ну да, начала каяться. У матушки-то никогда не выходило меня на откровения вызвать, а лорд Алан, судя по всему, куда больший опыт в этом деле имеет. Никак на арестантах тренировался.