Голос тех, кого нет

Она замолчала, только сейчас поняв, что говорит. Но было поздно. Миро уже понял ее. Он должен делать то, что она говорит, пока она не переменит мнение. Как будто он ее подмастерье.

— А я-то думал, мы с тобой вместе. — Он повернулся и пошел к лесу, обратно в Милагр.

— Миро! — крикнула она вслед. — Миро, я не это имела…

Он подождал, пока она поравняется с ним, схватил ее за руку и яростно прошептал:

— Не кричи! Или тебе безразлично, слышат нас свинксы или нет? Или госпожа зенадор решила, что мы можем позволить им видеть все, даже как госпожа даст уроки своему тупому ученику?

— Я не госпожа…

— Чистая правда, не тянешь. — Он снова повернулся к ней спиной и продолжил путь.

— Но Либо был моим отцом, а потому я, конечно…

— Зенадор по праву рождения, — продолжил он. — Право рождения, не так ли? А кто у нас я по праву рождения? Пьяница? Кретин, который бьет свою жену? — Он схватил ее за руки, сжал их до боли. — Ты хочешь, чтобы я стал таким? Маленькой копией моего папаши?

— Отпусти!

Он оттолкнул ее.

— Твой подмастерье считает, что сегодня ты вела себя как дура, — прошипел Миро. — Твой подмастерье думает, что тебе следовало бы довериться его мнению о Голосе, и твой подмастерье хотел бы, чтобы ты поняла, насколько это важно для свинксов. Потому что ты ошиблась по обоим пунктам и, возможно, твоя ошибка стоила жизни Человеку.

Страшное обвинение, но именно этого они оба и боялись: Человек может кончить так, как Корнерой, как другие, — тоненьким деревцем, поднимающимся из выпотрошенного тела.

Миро понимал, что удар был нечестным, что теперь она имеет право злиться на него. Не стоило обвинять ее, ведь они оба не знали, какой высокой была ставка для Человека, пока не стало слишком поздно.

А Кванда не закричала. Наоборот, она успокоилась. Дыхание выровнялось, пот высох. И, глядя на нее. Миро тоже пришел в себя.

— Теперь нужно действовать правильно и быстро, — сказала Кванда. — Казни всегда совершались ночью. Чтобы спасти Человека, нужно привести сюда Голос вечером, но до наступления темноты.

Миро кивнул:

— Да. И прости меня.

— И ты прости.

— И поскольку мы не ведаем, что творим, мы не виноваты, если получается зло.

— Хотелось бы верить, что мы можем выбрать правильно.

Эла сидела на обломке скалы, болтала ногами в речной воде и ждала прихода Голоса Тех, Кого Нет. Всего в нескольких десятках метров поднималась ограда — подводная решетка из нержавеющей стали охраняла границу от желающих нырнуть. Можно подумать, в городе были такие желающие. Большая часть жителей Милагра, делая вид, что ограды вовсе нет, и близко к ней не подходили. Именно поэтому она и попросила Голос встретиться с ней здесь.

Денек выдался жаркий, занятия в школе уже закончились, но ни один ребенок не станет купаться здесь, на Вила Ультима, где ограда пересекает реку, а лес вплотную подбирается к ограде. Здесь бывали только мыловары, горшечники да изготовители кирпича, но они рано закончили работу. Она сможет сказать все, что должна, не опасаясь, что их подслушают или прервут.

Ей не пришлось ждать слишком долго. Голос греб вверх по течению в маленькой лодочке — такие используют фермеры с того берега, у них каналы вместо дорог. Кожа на его спине была удивительно белой. Даже у тех лузитанцев, которых называли лойрос за светлую кожу, она значительно темнее. Из-за этой белизны он казался анемичным, слабым. Но потом она заметила, как быстро плывет лодка против течения, как ловко опускаются весла каждый раз на одну и ту же глубину, длинным, ровным гребком, как туго обтянуты кожей его мышцы. На мгновение комок подступил к горлу, и девушка поняла, что тоскует по отцу, несмотря на глубину своей ненависти к нему. Эла раньше и не думала, что ей хоть что-то нравилось в нем, — да, сила его плеч и спины, пот, от которого его смуглая кожа блестела как стекло.

«Нет, — сказала она себе. — Я не оплакиваю твою смерть, Кано. Мне больно, что ты был совсем не похож на Голос, на человека, никак не связанного с нами, но подарившего нам больше света за три дня, чем ты за всю жизнь. Мне больно, что твое прекрасное тело внутри было изъедено червями».

Голос заметил ее и подогнал лодку к берегу. Эла спрыгнула в тростники и ряску, чтобы помочь ему вытащить ее на песок.

— Простите, что заставил вас запачкаться, — сказал он. — Но я не тренировался как следует уже несколько недель, а вода буквально манила меня.

— Вы хорошо гребете.

— Мир, с которого я прилетел, Трондхейм, состоит в основном из воды и льда. Парочка скал здесь и там, немного земли, но те, кто не умеет грести, еще более беспомощны там, чем калеки безногие.

— Вы родились там?

— Нет. Я там Говорил. — Он уселся на траву, лицом к воде.

Она опустилась рядом с ним.

— Мать сердится на вас.

Его губы разошлись в полуулыбке.

— Она мне говорила.

Не размышляя, Эла мгновенно принялась оправдывать мать.

— Вы пытались прочесть ее записи.

— Я и прочел. Большую часть. Можно сказать, почти все, кроме самых важных.