Голос в моей голове

Пьеса была скорее производственная драма, и Маруся выходила на сцену не так часто, как ей хотелось бы. И скоро она почувствовала, что зрители её ждут! Каждый раз она ощущала оживление, жадное внимание, направленное на неё из темноты зрительного зала. Мужчинам нравилось смотреть на длинноногую фигуристую блондинку в откровенных сексуальных нарядах, женщин веселила её манерность и глупость. Кошки не наблюдалось, и Маруся была счастлива, её несло на волне адреналина. Правда, игра её была несколько однообразной. Надутые губки, закатывание глаз, сексуальное придыхание и чрезмерно театральные жесты – вот и все краски, что были в её арсенале.

Но вдруг зрители и партнёры были приятно поражены внезапно прорезавшимся реализмом в её игре. На просьбу блондинки жены купить шубу, супруг, испытывающий финансовые трудности, пытается подсунуть ту, что осталась от предыдущей супруги. Он разворачивает шубу, предлагая примерить, и на лице героини появляется непередаваемая смесь брезгливости и ненависти. Она с трудом справляется с эмоциями, вновь возвращая на лицо маску наивной блондинки, но предчувствие чего-то нехорошего явственно повеяло в воздухе.

Маруся по сценарию должна была с радостью принять подарок и узнать о том, что шуба не новая только позже, от прислуги. Ей нужно было просто примерить «обновку» и уйти в ней со сцены. Но когда «супруг» развернул её, Маруся словно очнулась от прекрасного сна. Коварная Маруська напомнила о себе! Вся подкладка была испещрена кошкиной шерстью! Марусе показалось даже, что шуба подванивает! Она попыталась справиться с собой и продолжить действовать по сценарию. Они с супругом слегка переместились так, чтобы оба стать лицом к зрителям, когда Маруся наденет шубу.

Здесь должна была последовать слегка эротичная сцена, когда помогая одеваться, пожилой супруг щупает Марусины прелести. До сих пор в этот момент на репетиции Маруся глупо хихикала, постанывала, откидывала голову партнёру на плечо, демонстрируя свою красивую шею. Но сейчас, когда подкладка почти коснулась её по большей части обнажённого тела, Марусю внезапно передёрнуло, она резко крикнула:

– Нет! – и отпрыгнула от мужа.

– Дорогая, ну что ты? – партнёр, который знал, что должно происходить по сценарию, сделал шаг к ней, пытаясь всё-таки запаковать Марусю в злополучные меха.

– Нет! – отступала Маруся, тыкая пальцем в подкладку. – На ней …чьи-то волосы!

– Ну какие ещё волосы? Что ты выдумываешь. Надевай! – партнёр повысил голос, пытаясь вернуть Марусю к сценарию, и попытался накинуть шубу ей на плечи.

– Ах, кажется?! – Маруся швырнула осточертевшую шубу куда-то в сторону кулис и заорала в полный голос. – Ты пытаешься мне подсунуть ношенную дрянь, и выставить меня слепой дурой?!

Следующие пять минут зрители наслаждались реалистичной сценой семейного скандала. Маруся выплёскивала на партнёра всю накопившуюся ненависть к гадкой сиамке, проговаривая при этом на автомате все те фразы, что обычно слышал её любовник, когда пытался сэкономить на подарках.

Актёр, игравший её мужа, имел за спиной опыт трёх не слишком удачных браков, и ему тоже было что сказать. Они импровизировали, не подбирая слова, удаляясь всё дальше от написанного сценаристом. Зрители наслаждались сценой, проникаясь искренним сочувствием к персонажам.

«Вот козёл!», – думали зрительницы, до этого не симпатизировавшие Марусиной героине, а сейчас вполне разделявшие её возмущение наглым обманщиком.

«Вот стерва!», – с долей восхищения думали мужчины. – «Темпераментная! Просто огонь!»

Зарево скандала прекратил Юрик, ждавший своего выхода и начавший энергично жестикулировать из-за кулис. Заметившая его Маруся резко замолчала, окинула не ожидавшего этого партнёра по сцене, высокомерным взглядом, холодно произнесла:

– Жду новую шубу!

И походкой от бедра ушла со сцены.

Следующий раз Маруська вмешалась в Марусину игру во время очень ответственной сцены! Героиня собиралась отравить мужа, но потом передумывала. На репетициях эти сомнения сыграть достоверно Марусе никак не удавалось. В глубине души она искренне не понимала, почему героиня мучается сомнениями. Яд, как убеждал подговаривавший любовник, обнаружить будет невозможно. Она единственная наследница, о чём тут ещё раздумывать?! Она произносила всё, что написал автор, но как-то без огонька, неубедительно.

И вот говоря на публику всё, что положено, о том, какой качественный яд сейчас она вольёт мужу в глинтвейн, Маруся подходит к скрытому от зрителей декорациями столику, протягивает руку, но внезапно, изменившись в лице, отдёргивает её.

Зрители уже ждавшие, как эта глупая стерва возьмёт яд, удвоили внимание, наблюдая, как Маруся то шагнёт, то отступит, то протянет руку, то отдёрнет. При этом она явственно побледнела, хмурилась, что-то шептала и кусала губы.

«Удивительно, как реалистично она играет внутреннюю борьбу. А на репетициях ничего из неё выжать не мог!», – удивлялся режиссёр.