Голос в моей голове

Последние строчки письма были написаны почти неразборчиво. Определенно сестричка куда‑то спешила. Раниор бросил листок на стол, вскочил с кресла и обеспокоенно заходил по комнате. Некромант? Да, слышал он уже о нем. Рисса успела с ним встретиться еще около двух недель назад. Но как они вновь успели пересечься? Рисса ничего об этом не говорила, хотя сейчас чуть ли не поет ему дифирамбы, пусть и называя его через строчку идиотом.

Брат с сестрой обладали своей собственной почтой, которая помогала им почти мгновенно обмениваться новостями. Им обоим дядя подарил по небольшой шкатулке, магически связанных между собой. Один из них клал внутрь письмо, немного царапал ее поверхность, чтобы артефакт почувствовал именно своего хозяина. Письмо пропадало из одной шкатулки, чтобы тут же возникнуть во второй. Получить письмо можно было, опять же, царапнув поверхность.

Принц сейчас беспокоился за сестру сильнее, чем когда‑либо до этого. Да, она действительно часто попадала в разные переделки, но только сейчас это оказалось поистине опасным. Если монастырь падет, то некроманты получат гораздо больше, чем ожидают. Они просто не предполагают, что внутри стен укрываются не только монахи, но и те, кого они ищут: сильнейшие за последние несколько сотен лет маг Жизни и некромант. Если бы они получили подобную информацию, то штурмовали бы монастырь всеми силами. И убили бы всех, кто посмел прятать от них желаемое.

Что больше всего выводило Раниора из себя — он ничем не мог помочь ни сестре, ни остальным защитникам монастыря. Владыка не стал дожидаться, когда его подданные захватят главный объект на границе с Бэроном, а двинулся внутрь его страны вместе с остальными своими поданными. По договору с отцом принца, некромантам разрешалось пройти по территории, чтобы вторгнуться в Феринию. Король Вард позволил убрать монастырь, так как маги Жизни давно уже не подчинялись ему. Они являлись подданными принца. Та территория, на которой стоит монастырь, принадлежала его ныне покойной матери и по закону перешла к нему сразу по достижении совершеннолетия. Что чрезвычайно не нравилось королю Бэрона.

Сколько себя помнил, Раниор всегда был на ножах с отцом. Сначала это выражалось в простом несогласии юного принца с королем. А потом начались настоящие словесные поединки. Других наследников кроме Раниора и Риссы у Варда не было. Хотя о последней король даже не догадывался.

Толстяк Вард являлся жестоким человеком, хотя старался скрывать это от окружающих. Но только не от семьи. Первым на себе это испытала юная королева, которую выдали замуж только из политических соображений за человека старше ее на пятнадцать лет. Раниор с болью думал о том, что пришлось пережить его матери, пока она не забеременела и не родила его. На время отец успокоился, получив здорового наследника, так похожего на него. Но спустя пять лет королева вновь забеременела. И Вард начал подозревать, что на этот раз не от него. Но избавиться от ребенка так, чтобы не объявить себя рогоносцем у него вряд ли получилось бы.

Все решила судьба. Королева родила мертвого ребенка, а спустя пару часов после родов умерла сама. Королю все сочувствовали, а он со скорбным выражением лица принимал соболезнования. Никто не догадывался, что кузен королевы вскоре после рождения маленькой племянницы увез и спрятал ее по просьбе матери. Ведь этот ребенок действительно не являлся родным королю, и дальнейшее будущее девочки вряд ли сложилось бы хорошо, останься она во дворце.

Раниор остановился у окна. Его любезно приютил король Феринии в своем загородном дворце, где кроме него, жила королева фениксов и несколько ее фрейлин. Сам Кронион еще вчера отправился в столицу, но обещал вскорости вернуться. Принц ненавидел это безделье. Он не мог сидеть на месте, всегда что‑то делал, за кого‑то боролся. А сейчас его вежливо попросили не путаться под ногами. Он не мог даже предоставить хоть какую‑то поддержку тому войску, что собирал Союз Тридцати. Ведь кроме небольшой горстки преданных ему людей, которые и отправились за ним в Феринию, у него были только боевые монахи, которые, в данный момент, находятся в осаде. И которым, вместо него, помогает какой‑то непонятный некромант. К тому же, сегодня пропавший. И Раниор не знал, как дальше пойдет осада, если он не найдется.

Мир сошел с ума…

Глава 18

— Ты уверен? — тревожно заглядывая мне глаза, спросил Брандир. Мне стало неловко от заботы, звучавшей в его голосе, которую я, по — моему, никак не заслужил.

— Более чем, — решительно кивнул я головой. — Мне кажется, я все уже объяснил.

— Но так ничего и не сказал о риске, — заметил Ястреб.

— Не беспокойтесь, для вас он минимален. Я предусмотрел свое самоуничтожение, если что‑то пойдет не так. А теперь, может быть, вы, наконец, закроете крышку этой гробницы?

Ястреб тяжело вздохнул и покачал головой. Затем поднатужился и со скрежетом сдвинул плиту с места. Вскоре я оказался в полной темноте. В гробнице давно почившего монаха, чьи останки мы так бесцеремонно выбросили отсюда.