Голос в ночи

Что-то еще врезалось в них обоих. Он слышал рычание, щелканье зубов, вой и визг, которые не были его собственными, когда он падал. Его голова и тело снова и снова ударялись о твердую землю под тяжестью других.

Малец понюхал — попробовал-что-то такое, что перебило голод.

Кровь?

* * *

Сау'илахк едва успел увернуться от одного Гуля, чтобы его сервиторы успели напасть на него. Когда он развернулся вокруг этого клубка, то наткнулся в перерыве битвы на зрелище, которое заморозило его.

Женщина в кожаных доспехах покатилась по земле под натиском двух маджай-хи, в то время как третий такой же зверь встряхнулся, пытаясь подняться.

Теперь он был достаточно близко, чтобы видеть ее более отчетливо.

У нее было лицо нежити-вампира, потерявшегося в безумии жажды крови. Но это лицо было также испещрено царапинами и следами когтей, которые кровоточили … красный, а не черный.

Вокруг нее лежали расчлененные тела Гулов, других белокожих мужчин и женщин, а также некогда живых существ и других людей. Сама земля была пропитана темной кровью и другими жидкостями, которые окрашивали ее и маджай-хи, когда они бились и рвали друг друга.

Она была живой женщиной, которая вела себя как нежить, пойманная в безумном голоде.

Эта вещь-она-должна быть той, которую он искал. Учитывая, что она была неестественной как в жизни, так и в смерти, ничто естественное не могло сделать ее такой при рождении, поэтому у нее мог быть только один создатель.

И это был тот, кто сотворил — обманул — его тысячу лет назад с желанием вечной жизни.

Он видел в ней какую-то частицу того, что должен был дать ему возлюбленный, а не вечность как бесплотный дух. Эта женщина была орудием его мучителя, его предателя. Но на его пути все еще стояли маджай-хи. Он не мог встретиться со всеми сразу и в одиночку.

Тоска, ненависть, зависть и злоба слились воедино.

Он упал на колени, хлопнул ладонями вниз и вцепился пальцами в жесткий рюкзак. Когда он истекал кровью из того, что оставил для последнего заклинания, Сау'илахк, некогда самый высокий из последователей возлюбленного, закричал …

* * *

"Ты … ты все это устроил!"

Этот вопль ненависти прорезал агонию Мальца, и он встал на четвереньки с больной головой. Он увидел белокожую женщину, пытавшуюся схватить двух маджай-хи, которые нападали на нее снова и снова. И все же он не был уверен в том, что видит. В голове стучало, во рту стоял привкус крови, и от этого запаха голова болела еще сильнее.

— Если не возлюбленного, то я прикончу тебя-орудие-чтобы поразить нашего Создателя!"

Этот второй крик заставил Мальца полностью сосредоточиться. То, что он увидел, заморозило его, и это мгновение растянулось в его возвращающемся сознании.

Молодой человек с иссиня-черными волосами, высокий и хорошо сложенный, сидел на корточках, вгрызаясь пальцами в твердую землю. На правой щеке у него была глубокая рана, и такая же кровоточила на левом плече.

Малец почувствовал что-то еще, пока смотрел.

Нежить… еще одна нежить.

Воспоминание всплыло в голосе Винн, когда его разум прокручивал то, что она сказала ему. Это лицо носило имя молодого герцога, но за ним скрывался кто-то другой. Винн утверждала, что Чейн уничтожил его, и все же он был здесь.

— Сау'илахк- прошептал голос Винн из памяти.

Как он мог все еще быть живым и невредимым?

Малец видел, как вокруг этого человека что-то снует. Маленькие, с горящими глазами, похожими на шары из грубого стекла, они были в два раза меньше собаки. Веретенообразные, как насекомые, их узловатые конечности походили на покрытое темными пятнами дерево.

И Малец вспомнил … добыча … его добыча … Магьер.

Он подавился вкусом ее крови, все еще остававшейся у него на зубах.

— Прежде чем умереть, — продолжал Сау'илахк, — возлюбленный будет страдать так же, как и я, беспомощный, когда я заберу твою жизнь. А когда ты станешь мертвой плотью, я возьму и ее драгоценные якоря. Скажи это своему хозяину, когда это придет тебе в голову.

Он говорил так, как будто враг хотел, чтобы шары были доставлены к нему.

Малец замер и похолодел. В прошлом сезоне и до этого он и его спутники пытались вернуть себе шары — якоря. Неужели они невольно выполняли собственные желания врага? Неужели им так легко манипулировать?

— Возлюбленный никогда не будет свободен! — Прошипел Сау'илахк.

Это напомнило слова родных Мальца в лесу Лхоинна.

Оставь рабов в покое.

Если враг призвал шары к себе, то был ли он уже связан каким-то образом? Неужели он никогда не покидал горы за все эти столетия? И как шары освободят его?

Эти вопросы вызвали слепую панику. Может быть, все, что они здесь делали, было неправильно и именно этого хотел враг?

Его мысли вернулись к тому, что он увидел, когда коснулся сферы духа.

Как и в случае с другими, к которым он когда-то прикасался, он ощутил внутри себя чье-то присутствие. Враг-дракон в этом безмолвном безвременье-был Духом. Так зачем же ему понадобились шары, якоря? Искали ли его великие приспешники — Сау'илахк, призрак и другие — сферы для него или против него? Может быть, некоторые из них сами хотят уничтожить древнего врага?

Оставь рабов в покое.