Голос в ночи. Переселение душ. Лунатики

Муж приводил мне печальный пример Уильяма Крукса — как этот знаменитый физик, удостоенный за свои научные труды Нобелевской премии и рыцарского звания, увлекся спиритизмом и несколько лет занимался опытами с американкой Флоренс Кук, которая якобы могла вызывать с того света свою ровесницу, скончавшуюся в цветущем возрасте красивую девицу Кэти Кинг. Пройдоху Несколько раз уличали в обмане, но Крукс упрямо продолжал ей верить. Не переубедило его даже то, что Наконец сама Флоренс Кук через несколько лет со смехом рассказала одному репортеру, как дурачила ученого и буквально издевалась над ним. Но Крукс публично объявил, что миссис Кук из скромности возвела на себя напраслину, — так сильно ему хотелось верить в существование загробного мира и возможность общаться с его обитателями.

— Ведь каждого жулика приходится разоблачать заново, — вздохнул Морис. — Одного поймаешь с поличным — вылезает другой. Получается какая-то вечная борьба без победы…

Мы тут же убедились, как он был справедлив в своих опасениях.

В дверях зала нас поджидал смущенный устроитель вечера.

— Надеюсь, я ничем вас не обидел и не оскорбил ваши чувства, господин Арвид? — не очень уверенно спросил Морис. — Ведь это были обычные гипнотические опыты…

— О нет, что вы! Я всегда рад служить делу просвещения и науки, — ответил толстяк, смущаясь еще больше. — Но скажите честно, дорогой профессор, — помявшись, вдруг спросил он, тронув Мориса за локоть. — Теперь вы убедились в правоте теории переселения душ? Я не понял только, почему вы так ополчились на профессора Брахмачарию? Конечно, со строго научной точки зрения его теории, возможно, не без изъяна, допускаю. Но опыты? Ведь они так убедительны!

Мы все трое ошеломленно смотрели на господина Арвида. Он ничего не понял?!.

— Мне кажется… Раз вы сами смогли даже повторить эти опыты со мной… как мне рассказывали, — забормотал он упавшим голосом и стал потихоньку пятиться от нас.

— Боже мой! — Морис вдруг хлопнул себя по лбу и расхохотался. — Боже мой! — плачущим голосом повторил он. — Ведь вы же спали и ничего не слышали из моих объяснений! Я слишком рано вас усыпил — вас, кому в первую очередь следовало открыть глаза на проделки этого мошенника. Как же я это упустил?! Надо было вас усыпить позже.

— Ничего. Ведь все записывалось на пленку, — сказала я. — Господин Арвид послушает запись и все поймет.

— Вряд ли, — буркнул комиссар Гренер. — Кривая палка прямой тени не даст.

И наверное, он был прав…

ЛУНАТИКИ

Начать рассказывать эту необычную историю, пожалуй, надо издалека — с преступления, которое тогда так и не удалось раскрыть.

Помню, муж вернулся в тот вечер поздно, и я сразу увидела, что он чем-то расстроен.

— Что-нибудь случилось, Морис? — спросила я.

— Со мной ничего. Но весьма неприятную историю мне рассказал профессор Бикельман.

Профессор Бикельман был старым опытным терапевтом. Морис когда-то учился у него, а теперь преподавал вместе с ним, когда мы переехали сюда, в Цюрих.

— Ты помнишь Урсулу Егги, Клодина? — спросил Морис.

— Урсулу Егги? Это сестра, которая выходила нашего Марселя? Конечно, помню.

— С ней случилось несчастье. Последнее время она присматривала за одной богатой старухой, даже миллионершей вроде, некой Матильдой фон Эрни-Альбах. У той были сахарный диабет в тяжелой форме, водянка, подагра с сильными болями, в общем, целый букет болезней. Но старуха была еще довольно крепкая. И вот позавчера она внезапно скончалась. Причем, судя по всему, от инъекции большой дозы морфина, которую ей сделала Урсула Егги.

— Боже мой! Как она могла ошибиться. Ведь Урсула такая опытная сестра.

— В том-то и дело, непонятно. Хотя ей все время приходилось делать старухе инъекции то инсулина, то всяких болеутоляющих, в том числе и морфин, трудно понять, как она могла ошибиться. Ей предъявлено обвинение в убийстве, в сознательном отравлении старухи, и она арестована.

— Урсула — убийца?! Но это немыслимо! Что ты говоришь, Морис? Ты ведь тоже ее прекрасно знаешь. Вспомни, как ухаживала она за маленьким Марселем. Была внимательней и заботливей меня, его матери.

— Тем не менее факт. Она арестована. Профессор Бикельман ее давно прекрасно знает. Он рекомендовал ее многим пациентам, в том числе и этой старухе. Он тоже совершенно потрясен и считает, что произошла какая-то чудовищная, нелепая ошибка. Вот он и попросил меня помочь разобраться в этом, зная о моих связях в суде.

— Конечно, ей надо помочь. Представляю, каково ей сейчас.

— Н-да. Завтра с утра отправлюсь к Гренеру.

Весь вечер, что бы я ни делала и о чем бы мы ни говорили, несчастная Урсула не выходила у меня из головы. Мы давно с ней не встречались — с тех пор, как три года назад она помогла выходить нашего сынишку Марселя, заболевшего дифтеритом в тяжелой форме, но я сохранила о ней самые признательные воспоминания и прекрасно ее помнила.

Хотя нет, я видела ее еще раз в позапрошлом году. Узнав от профессора Бикельмана, что она перенесла трудную операцию, мы с Морисом навестили Урсулу в больнице. Она нам очень обрадовалась.