Голос вечности

— Время регулярных звездных полетов настало. Они таят в себе еще много опасностей. Но мы готовы к этому. На Джолии нас ждет разум — бесценное сокровище Космоса. Трудно переоценить значение связи с разумом Анлореса. Это и энергия будущего, и звездные полеты на легких и удобных кораблях, и проникновение в такие тайны мироздания, о которых невозможно даже предполагать. «Камни» — их уже почти разгаданные живые машины — много нам сказали нового.

Пожилой ученый, чем-то, наверное смеющимися глазами, напоминающий Сашу Черненко, сделал сообщение о природе этих «камней».

— Это необычные для Земли сочетания элементов, это необычное для нас проявление жизни. Потому что — вне всякого сомнения — это живые образования.

Он остановился, чтобы подчеркнуть последнее:

— Я не оговорился: именно живые образования. У нас нет таких разновидностей жизни. Этим организмам свойствен обмен веществ. Это что-то среднее между кибернетическими устройствами и живыми генераторами определенных излучений.

Павлу показалось, что слова ученого — это только подтверждение его собственных предложений.

— Солнечный свет способствует возникновению в них особой радиации павлонов. Трудно сказать, какую роль в их жизни играет эта, пока почти не изученная нами, стихия. Но, несомненно, большую. Эти лучи «видят» на расстоянии, измеряемом сотнями световых лет, и распространяются со сверхсветовой скоростью.

Докладчик сделал небольшую передышку.

— Питание «камней» — горные породы, содержащие самые ничтожные количества двуокиси или окиси германия. Кажется весьма вероятным, что концентрация этих соединений в литосфере Джолии по крайней мере в тысячу раз большая, чем у нас. Организм «камней» разлагает двуокись германия, выделяя в атмосферу кислород. Так они создают воздух для «мудрых теней»…

Павел встретил взгляд Сурена и понял, что его друг вспоминает, как и он, горячие споры в салоне космоплана, мальчишеский голос Саши и уверенность Нины Орловой.

— Разум «приручил» эти живые образования, используя их в своих целях. Они как угодно долго (во всяком случае по сравнению с продолжительностью нашей жизнью) могут находиться в состоянии анабиоза. Им не страшны ни высокие температуры, ни огромные переохлаждения. Попав в биосферу, они оживают. Каким образом в этом организме происходят ядерные превращения — пока неизвестно. Но они происходят. Под влиянием жестких излучений образуются атомы германия, обладающие повышенной реакционной способностью На примере этих самых «камней» мы убедились, что в этом новом их свойстве заложена возможность германиевой жизни.

И, наконец, он заговорил о том, что представляло наибольший интерес для всех присутствующих:

— А разумные существа этого мира? Тоже германиевые? Об этом расскажет людям экспедиция Эвга Гью. Пока существуют две точки зрения: германий и углерод. В пользу последнего говорит завезенный на Джолию вирус, который принес гибель Нине Орловой. Он может существовать только в мире углерода. На почти мертвой Джолии он не мог возникнуть, он принесен извне. Углерод — особый элемент, он один с его неисчерпаемым многообразием соединений может дать высокоразвитую жизнь…

Затем присутствующим представили командира четвертой звездной экспедиции.

Полет к Джолии! И сейчас, среди бесконечных парков Земли, среди ее упоительного воздуха, стало нестерпимо жаль, что для него это уже пройденное, а для кого-то начало пути, молодость.

3

Опять май на Земле. Бледно-голубым цветом распустился богуяр, и вечерами низко над морем висела огромная луна. И люди пели.

Павлу передали просьбу Леи включить в десять вечера воздушный телевизор.

Он удобно устроился среди зарослей богуяра. Смоляной запах приносил свежесть.

Павел включил передачу. Изображение возникло в воздухе, создавая впечатление, что события разворачиваются здесь, рядом.

Открылась снежная даль, проселочная дорога — узкая колея на снегу. Девушка в стеганке, платке и тяжелых сапогах идет по ней. А где-то далеко, у самого горизонта, там, куда стремится девушка, едва уловимая паутина высоковольтных передач. Тупой ковш экскаватора грызет мерзлую землю. Девушка идет проселочной дорогой.

«Неужели в дни моей юности были такие заснеженные дороги?» — невольно спросил себя Павел.

Потом он увидел барак. Сплошные нары, и железная печурка у входа. А из узенького окошка видно, как на плотине строится здание самой гидростанции. И опять, насколько хватает глаз, все бегут и бегут по сопкам столбы высокого напряжения.

Девушки в бараке шьют, читают, думают над чертежной доской.

Нет… Это не его юность… Это скорее юность отцов. И его мать была такой, и Нина Александровна…

Почему же он раньше, в той, другой жизни, не замечал их?

Люди проходят мимо него. Одни стихии остаются. Он горько усмехнулся: и остаются ли!

А она, Леа, появившись на свет через сотни лет, все прочувствовала. Он думал о ней с удивлением и даже со страхом. И вдруг покраснел. Покраснел, поняв, почему на долю ее героини — нежной и верном Тани выпала неразделенная любовь…

Он не заметил Гали рядом с собой… Он едва не потерял Лею… А может быть, уже потерял?