Голос Вессема. Радиомолчание (СИ)

– Скоро тебя вызовут давать показания. Тебя и еще нескольких человек. Пока не вызовут, видеться или связываться ментально вам не позволят. Но мы не будем терять времени даром, так? Давай еще раз повторим ту серию упражнений, которую я показал вчера.

Карим поднялся из-за стола и улыбнулся мне, приглашая последовать его примеру. Но я осталась сидеть.

– А когда? Когда меня вызовут?

– Через несколько дней. Используй это время с толком, хорошо?

Я кивнула. С толком – значило бы поговорить с Коди и, может, попрощаться. Если, как сказал сержант Хольт, о моем участии в этой истории с Рейнисом станет известно – мне конец. Может, я еще пожалею, что не сбежала с Ди, когда он предлагал.

Главное, подумала я, вставая, главное, если меня все же обвинят вместе с Аре, – сделать все, чтобы не утащить за собой Коди. Убедить всех, что он тут ни при чем. Вот, что главное.

***

Меня вызвали уже через сутки. Я думала, что все снова будет в кабинете полковника Валлерта, где было разбирательство с Хольтом. Но мне велели привести форму в порядок, а потом проводили наверх, на вертолетную площадку.

– Не разговаривать, – сказал мой сопровождающий, и тогда я увидела в вертолете Эрику и Косту Дейнака.

Мне очень хотелось спросить, как там Коди, не видели ли они его, но я не решилась. Может, за попытку поговорить меня выкинут из проекта. Или из вертолета. Как знать.

Я избегала смотреть на Дейнака, а Эрика избегала смотреть на меня. Нам не говорили, куда именно нас везут. Может быть, Эрика знала, она все-таки из семьи военных, наверное, в курсе деталей. Но мне так никто ничего и не объяснил. Я даже не поняла, в каком городе оказалась. Одно было ясно, это точно не Чарна.

Комната, в которой мы ждали своей очереди, была отделена от основного зала стеклом, и довольно быстро выяснилось, что оно звуконепроницаемое. Там мы ждали, пока нас вызовут, все так же молча, в полной тишине, избегая смотреть друг на друга.

За стеклом я видела большой зал, стену, которую закрывал огромный флаг Церы, стол и людей за ним – человек десять, и еще несколько, которые стояли вдоль стены. У каждого в руках был планшет – наверное, с материалами дела.

А перед ними, прямо в центре зала, было место для свидетеля, и девушку, которая занимала его сейчас, я знала.

– Это же Ханнеле, – прошептала я, и тут же услышала за спиной окрик:

– Не разговаривать!

Но это я правда была Ханнеле, я видела ее профиль, ее светлые льняные волосы, собранные в хвост на затылке, видела, как шевелятся ее губы, произнося слова на норска. Зачем ее вызвали? Ее же не было с нами в пустошах!

Ханнеле замолчала, и заговорил один из мужчин у стены. Я прищурилась, вглядываясь в его лицо.

– Меня зовут Ханнеле Канерва, я рядовая Сил обороны Северного Союза, Пехотная бригада, Второй лапландский батальон, – прочитала я по его губам.

Переводчик!

Пусть я ничего не слышу, но я все же смогу понять, что там происходит.

– Вы знакомы с Ариадной Ковец? – спросил один из мужчин за столом.

Ханнеле кивнула и произнесла длинную тираду.

– Да, – сказал переводчик. – Я принимала участие в совместных учениях Северного Союза и Центральноевропейской Республики, проходивших на острове Свальдброк этим летом. Там я познакомилась с Ариадной Ковец, с которой мы были соседями по жилому куполу.

Я там увлеклась разглядыванием лиц участников этого странного действа, что едва не подскочила, когда заговорил наш сопровождающий. Пришлось отлипнуть от стекла и повернуться к нему.

– Вас будут вызывать по очереди для дачи показаний, – сказал он. – Заседание комиссии идет уже два дня, так что не тратьте зря их время. Отвечайте четко и по существу, только на поставленный вопрос. После дачи показаний возвращаетесь в эту комнату. Это ясно?

– Так точно, – ответили мы нестройным хором.

Я снова повернулась к стеклу.

– …сказала, что у него усиленные мышцы, – говорил переводчик.

Я нахмурилась. О чем это они?

– Что еще? – спросил мужчина за столом.

Ханнеле ответила, и переводчик перевел:

– Рядовая Ковец начала говорить также о имплантах, которые есть у других рядовых ее группы, но ее прервала рядовая Северин.

– Кого она называла?

– Эрику Северин, Реталин Корто и Иштана Келемена.

– Говорил ли кто-нибудь при вас о том, как обеспечивается связь в группе из Церы?

– Нет.

– Говорили ли рядовые Северин, Корто и Келемен о том, чем они занимались во время учений?

– Нет. Один раз рядовая Лехтонен спросила, почему их не было на тренировке в лесу. Рядовая Северин ответила, что у них было другое задание.

Точно, вспомнила я и почувствовала, как по спине пополз холодок. Биргит спрашивала, почему нас не было в лесу, и Эрика ответила прежде, чем я успела хоть что-то сказать. И да, в первый день Аре правда начала хвастаться перед северными девчонками, какие мы крутые, и все бы выложила, если бы Эрика ее не заткнула. А как там говорила мне доктор Эйсуле при первой встрече, когда я подписывала контракт?

«Все сведения, к которым ты так или иначе получишь здесь доступ, являются секретными. За их разглашение или попытку сделать это, или даже высказанное намерение ты попадешь под трибунал».