Голос Вессема. Радиомолчание (СИ)

Хотела б я знать. И хотела бы я обсудить это – с Детлефом, с Коди, да даже с Эрикой или Петером. На секунду я представила, как мы все собираемся в одной из комнат, сидим на полу, обсуждаем, строим предположения, смеемся – прямо как наша школьная компания. Я так скучала по всему этому – по тому, как мы проводили время вместе, как любили и поддерживали друг друга, какими мы были, пока Нико не умер и мы не перессорились…

– Слушай, – сказала я вслух, – я не хочу в это влезать, ясно? Раз ее там положили, значит, так и надо. Нас там вообще не должно было быть. Так что давай мы просто забудем, что ее видели.

– И ты действительно вот так просто забудешь? – не поверил Детлеф.

– А какая мне разница? Мне не нужны неприятности. Я очень, очень не хочу обратно в Чарну-Техническую, – сказала я, приподнявшись на локтях. Краем глаза я заметила стоящую в дверях Олли, и поняла, что это мой шанс доказать свою лояльность. – Там у меня нет работы, нет денег, я там живу у подруги и сплю на полу на матрасе, моя семья – это моя в очередной раз беременная мать, которая даже не знает, сколько мне лет, и ее парень, который варит наркоту и хочет заставить меня ее продавать. – Мне было стыдно, что я произношу это вслух, но я сжала кулаки и продолжила. Давай, Рета, это ради Коди. – И шанс, что мне еще хоть раз в жизни выпадет возможность оттуда выбраться, стремится не то что к нулю, а к минус бесконечности. Я хочу остаться здесь, с братом, и через пять лет продлить контракт, а потом продлить его еще раз. Если для этого надо стереть себе память – я сотру себе память, мне даже напрягаться не придется. Если надо мозги свои наизнанку вывернуть – пожалуйста. Я постараюсь стать хорошим солдатом отделения «М». И тебе рекомендую сделать то же самое.

Глава 8

С Коди я увиделась лишь утром, на завтраке, и то мельком. Олли оставила меня на ночь в желтой зоне, утром освободила от обязательной часовой тренировки, но на завтрак я пришла позже всех, даже позже Петера, который сидел один, смотрел в тарелку и на попытки с ним заговорить не реагировал. Я порадовалась, что с ним все в порядке, и подсела к Коди и Детлефу, но уже через минуту они поднялись. Сегодня модификанты тренировались отдельно.

– До вечера, – кивнул мне Коди и пошел к выходу.

Детлеф двинулся было за ним, но остановился и повернулся ко мне.

– Слушай, – сказал он, – насчет того, что я тебе сказал… Про меня и Эрику…

– Я – могила, – кивнула я.

– Да нет, это, в общем, бред какой-то. Я уже ночью прокрутил в голове то, что говорил тебе тогда… Я вообще-то так не думаю. Это ее выбор, и Коди классный, и вообще, мы расстались давным-давно. Честное слово, я обычно не такой придурок.

– Просто забудь, – посоветовала я, но мысленно сделала пометку.

Всю ночь меня никто не беспокоил, и у меня было время обдумать то, что случилось. Девушка с минус второго этажа явно лежала там уже кучу времени. Заклеенные глаза, все эти трубки, которые к ней подключены – здоровые спящие люди так не выглядят. Те солдаты из отделения Дале, которых избил Петер, и то смотрелись лучше.

Но – в этом я была уверена – мозг девушки работал. Она почувствовала нас обоих, она попыталась связаться с Детлефом и заставить его что-то делать, она смогла воздействовать даже на меня, хотя я так и не поняла, чего именно она добивалась. Но она не обрывала связь, пока мы сами не ушли слишком далеко.

Девушка хотела с нами пообщаться.

И если Детлеф прав, если два медиатора не могут подключиться к одному человеку, то ее воздействие, ее серый туман – это какой-то иной тип связи. Может, она и была медиатором, раз у нее есть имплант. Но точно давно превратилась во что-то другое.

Я покосилась на Петера. Он все так же ковырял еду и на занятия не спешил. Я подхватила тарелку и пересела к нему.

– Привет.

Петер бросил на меня быстрый взгляд и снова отвел глаза.

– Расслабься, – попыталась я его успокоить. – Ты никого не убил, они все живы.

– Тебе не обязательно со мной разговаривать, – сказал он.

Я прищурилась. Так. Он не из-за драки расстроен? А из-за чего тогда?

– Когда я была в твоей голове, там был полный хаос, – медленно проговорила я, следя за его реакцией.

И заметила отклик. Ему почему-то было это важно – что я там увидела. Времени обдумывать причины не было, и я ринулась в этот разговор, как в холодную воду с моста.

– Это сложно описать. Но это как если бы тебя кинули в смерч. Обычно там не так. Обычно я чувствую себя… космическим объектом. Чем-то таким в невесомости. Это странное ощущение. Но тогда, на полигоне, это было...

Петер смотрел на меня, не отрываясь.

– Больно? – спросил он напряженно.

Я сделала глоток кофе. Этого времени мне хватило, чтобы вернуться на две недели назад. Мы сидели с Коди и Детлефом, я рассказывала им про то, как воспринимаю их сознание. Эрика молчала, и Детлеф сказал, что она никогда ничего такого не рассказывала. Петер сидел поодаль и, казалось, не слушал. Потом мы к этому не возвращались. И вряд ли тут дело лично во мне. Ему что, так важно, каким его видят медиаторы?