Голос Вессема. Радиомолчание (СИ)

– Неправильно. Тебя никогда ничего с ним не связывало. Ты понятия не имеешь, кто такой Новак. У тебя был эпизод дереализации, ты потеряла направление и ушла в сторону от поселка. Я отследил твой трекер и пошел за тобой. Тебе ясно?

– Так точно, сержант.

– Не ной, – жестко сказал Хольт.

Мда, не так уж беззвучно, как мне казалось.

– Есть более важные вещи, чем твоя любовная драма. У нас погиб один из модификантов. Что ты об этом знаешь?

Он остановился, я тоже. До поселка оставалось метров триста – далеко же я ушла.

– Ничего?

Против воли интонация получилась вопросительная.

– Рассказывай, Корто. Быстро и четко, это приказ.

За последний месяц слова «это приказ» стали для меня своего рода заклинанием.

– Иштан… То есть рядовой Келемен потерял контроль на рядовым Рейнисом. А потом утратил связь со своей группой.

– Почему? Что не так с Рейнисом?

– Он псих, – вырвалось у меня. – Жестокий, мерзкий урод. Я его ненавижу.

– Поменьше эмоций, рядовая Корто. К делу.

– Рейнис… – я помедлила, подбирая слова. – Рядовой Рейнис себя тоже не контролировал. Он начал расстреливать людей, потом нашел в одном из домов девушку и… э-э… – я снова запнулась. – Дейнак, его дружок, был в другом доме, а Рейнис…

– Я понял. Дальше.

– В этот момент я подключилась к Рейнису. – Я обхватила себя руками. – Я, наверное, не очень хороший солдат, простите.

– Эмоции в сторону, Корто. Времени мало.

– Я хотела, чтобы Аре… то есть рядовая Ковец его остановила. Я не просила ее стрелять. Просто хотела, чтобы они отпустили девушку! Но он раньше ее тоже… И она… Это как взрыв, понимаете? Как будто сознание взрывается.

– Тихо, – оборвал меня сержант Хольт. – Теперь слушай меня. Ты не знаешь, почему Ковец выстрелила. Ты не знаешь, что было между Ковец и Рейнисом. Ты не подключалась к Рейнису, ты ничего не видела, ты никого ни о чем не просила. Когда тебе сказали, что у Келемена нет связи, ты успела подключиться только к Дейнаку, Ленцу и Паулу. Ясно?

Я смотрела на сержанта Холта расширившимися глазами и молчала.

– Ясно? – повторил он с нажимом.

– Почему?

– Соберись, Корто! А то пойдешь под трибунал вместе с Ковец! Вы с ней расстреляли своего же солдата во время боевой операции!

– Не самого лучшего, – пробормотала я.

– Ты соображаешь, чем это грозит? Хочешь стать пособницей террористов?

– Они не террористы, – прошептала я. – Просто делают нелегальные импланты.

– Еще одно слово, Корто, и это будет дело военной полиции.

Вы же сами им слили информацию, хотелось мне сказать. Но я была уверена, что никаких улик против сержанта Хольта никто никогда не найдет. А вот против меня – запросто.

– Спрошу последний раз. Тебе все ясно?

– Так точно.

– И что на самом деле произошло?

Боковым зрением я увидела, что к нам кто-то приближается, и принялась говорить уверенно и четко:

– Когда Келемен потерял связь со своей группой, капрал Ильд велел мне проверить, что случилось. Я успела найти его, убедилась, что он жив, и стала проверять членов его группы. Я уже знала, что рядовой Ленц в порядке, и стала искать остальных. Успела найти Паула и Дейнака, потом почувствовала сильный ментальный удар, но понять, что произошло, не смогла. К остальным членам группы Келемена не подключалась из-за собственного нестабильного состояния.

Я наконец увидела, кто к нам подошел – это были Коди и Детлеф. Они остановились поодаль и грели уши. Сержант Хольт тоже их заметил.

– В чем дело? – спросил он в своей обычной манере.

– Разрешите обратиться, сержант, – сказал Детлеф. – Мы заметили отсутствие рядовой Корто и пошли на поиски.

– Рядовая Корто в норме. Свободны.

«Я скоро приду», – сказала я, используя наш с Коди язык, надеясь, что он поймет меня в темноте.

Они с Детлефом развернулись и пошли обратно, Коди пару раз обернулся.

– То, что ты сказала, тебя попросят повторить еще много раз, – сказал мне Хольт тихо. – В том числе письменно. Выучи эту историю. Продумай до мелочей. От этого зависит твоя жизнь.

– Так точно, сержант. Разрешите задать вопрос?

– Не разрешаю.

– А я все равно задам, – сказала я, чувствуя какую-то идиотскую отвагу и легкость. – Почему вы пытались помешать моему участию в этой операции?

– Пятнадцать отжиманий, Корто. И в следующий раз думай, что говоришь.

– Есть пятнадцать отжиманий.

Я опустилась на землю, в ладони впились мелкие камешки. Раз, два, три… Пятнадцать. Готово.

– Разрешите идти, сержант?

Хольт помолчал.

– Я видел, как медиаторы сгорают на таких операциях, – сказал он вдруг. – Во что они превращаются. Вы хороши для мирного времени, а здесь… Нет. Не с вашей эмпатией. Доктор Ланге это понимает, но все надеется найти какой-то способ решить проблему.

– Тогда почему вы подали рапорт именно на меня? – спросила я шепотом. – Иштан и Эрика, они тоже…

– Келемен пришел в программу добровольно, у него был выбор. Северин слишком посредственный медиатор. К тому же считай, что я вернул тебе долг. За твои показания на разбирательстве после полигона.

Я кивнула.

– Спасибо. Ничего не вышло, но все равно.

– Давай руку.

Я непонимающе уставилась на него. Он раздраженно вздохнул.

– Я удалю запись этого разговора.