Голос Вессема. Радиомолчание

«Новые мышцы из углеродных нанотрубок», — сказал голос Теодора в моей голове.

На секунду мне показалось, что я в подвале, воздух стал сырым и холодным. Миг — и все прошло, я снова была на улице, в сгущающихся сумерках.

— Усилили мышцы, — повторила я.

Похоже, в конфликты с Детлефом и Петером мне лучше не вступать.

— Да, это круто, — с воодушевлением сказал Коди. — Увидишь, когда поедем на полигон. Может, попросить, чтобы и тебе сделали?

Я покачала головой:

— Вроде бы медиаторам нельзя.

Не говоря уже о том, что я не хочу.

«А потом у него пошло отторжение, и ему что-то сделали с иммунной системой», — Теодор в моей голове все не унимался.

С Коди тоже это сделали? Или еще нет? Или они придумали что-то, чтобы не было отторжения? И как мне это узнать, не вызывая подозрений?

— Поэтому вы все так легко бегаете эти чертовы кроссы у Хольта? — решила я перевести тему.

— Нет, просто мы полгода только и делаем, что бегаем. Здесь и на полигоне.

— А что за полигон?

— Да просто полоса препятствий, — отмахнулся Коди. — Бегаешь, стреляешь… Эрика тоже ездила, медиаторов туда берут. Не бегать, конечно. Только подключаться и смотреть нашими глазами.

Мы остановились. Коди повернулся и взял меня за плечи.

— Вот увидишь, — сказал он с улыбкой, — будет здорово работать вместе.

Внезапно расчувствовавшись, я обняла его и притянула к себе.

— Да, — сказала я. — Будет здорово.

Будет здорово, когда мы наконец сможем отсюда свалить.

Глава 6

Я завела привычку повторять перед сном имена тех, кто остался в Чарне. Эме. Ди. Борген. Теодор. Марко. Анне. Илена. Ворон. Тенна. Лира. Потом мысленно я рисовала схему подключения пластинки «Голоса» к компьютеру. И только после этого, как бы я ни была вымотана, разрешала себе уснуть. Иногда я позволяла себе подумать о Ди подольше, но не часто.

Понемногу я начинала разбираться в жизни на базе.

Привыкла бегать кроссы — каждый день до завтрака вместе со всеми. Училась стрелять — и на тренажерах, и из настоящего оружия, зашивать и бинтовать раны, ориентироваться по бумажной карте, драться — днем в основном с Эрикой, в свободное время по вечерам — с сержантом Дале, который, как и обещал, помогал мне нагнать остальных. Я изо всех сил показывала, что очень стараюсь. Мне верили все, кроме Эрики. Иногда я была так убедительна, что сама себе верила, но она продолжала меня в чём-то подозревать, правда, сама не понимала, в чем именно.

Один раз нас водили учиться управлять экзоскелетами — здоровенными штуковинами, похожими на автоматические погрузчики, на оператора которых я когда-то хотела поступать. Ничего мы, конечно, за один раз толком не выучили, но нескольких ребят — не из наших, из отделения сержанта Дале — записали учиться дальше. Пару раз меня вызывали к психологу — приятный дядька, который то говорил со мной о каких-то отвлеченных вещах, то вдруг начинал расспрашивать про Гетто (меня неизменно спасал совет Боргена «прикинься тупой»), про школу и про друзей («Один умер, — говорила я ему, — еще одна вот-вот… того, ну вы поняли. Вентра»; он сочувственно кивал), то о том, что я вижу под стимулятором. Но большую часть времени я проводила в кабинете у доктора Эйсуле, пристегнутая к креслу.

Я ела как не в себя. Желудок, привыкший к синтетическому протеину и энергобатончикам, бунтовал, но потом один из медиков дал мне какие-то таблетки. Первые дни меня регулярно таскали на осмотры, и каждый раз я обливалась холодным потом — вдруг они найдут Нико? Но меня просто обследовали, провели какое-то лечение и отпустили.

Я знала, что кроме нас и медиков тут еще полно народу — какие-то снабженцы, техники, инженеры, связисты, простые, не модифицированные, солдаты, которые тренировались отдельно от нас, а вот некоторые занятия у нас были общие. Я не понимала, в чем смысл их присутствия, но вопросов не задавала.

Знала, что полковник Валлерт на базе бывает редко, но когда он приезжает — это сразу заметно, воздух словно наэлектризован.

Что Хольт — настоящий садист, что ему нравится унижать нас, ловить на мелких нарушениях и заставлять отвечать за них все отделение М, а не бьет он никого, кажется, только потому, что может повредить импланты.

Что сержант Дале, наоборот, нормальный — разные мелочи он предпочитает не замечать, а иногда даже может угостить запрещенной сигаретой. Коди и Детлефу он нравился, но я не могла заставить себя доверять хоть кому-то здесь.

И я знала, что все, на чьих бейджиках есть буква S, стараются лишний раз не попадаться на глаза доктору Сагитте Эйсуле.

А доктор Эйсуле постоянно собачится с доктором Ланге. Кто из них главнее, я пока не понимала.

Но вот где пятый модификант и как мне подключить к системе Нико — это пока оставалось загадкой.