Голос Вессема. Радиомолчание

— Нет, — сказал Ди. — Ты перепутала коннекторы на вход и выход. Давай с начала. А я пока тебе экран поменяю.

— А ты сможешь?

— Я могу поменять тебе глаз. С экраном комма как-нибудь справлюсь, — делано обиделся он. — Работай.

Я перевернула страницу и снова принялась воспроизводить по памяти схему. Вот этот прямоугольник у нас будет золотистой пластинкой, вот так по ней идут эти прожилки, их сорок восемь, и путать их нельзя. Сюда будет подаваться питание. Вот так информация поступает, вот так — выходит. Или наоборот? Нет, вроде так. Ди, конечно же, прав. Я должна нарисовать эту схему сто пятнадцать раз подряд, я должна собирать ее в темноте, с закрытыми глазами, пьяной, обкуренной, больной, уставшей, на скорость, на счет, задом наперед и вверх ногами, потому что я не знаю, что будет на военной базе, и не знаю, что успеют сделать со мной, прежде чем подвернется случай вклиниться в их сеть и перехватить контроль, как я себя буду чувствовать и каким будет мне видеться мир. Одно неосторожное движение — я сломаю тонкую плату, на которой хранится память Нико, и он умрет — окончательно, а следом умрем мы с Коди, потому что никто, конечно же, не пойдет нас спасать. Или не умрем, но есть вещи похуже смерти, и я их видела — в Вессеме, в подвале под лабораторией. Ничего, держись, Коди, мы уже идем. Мы с Нико тебя оттуда вытащим.

Нико отнесся к предстоящей миссии спокойно. Когда я спросила его, возможно ли сделать то, что предложил Ди, он сразу же ответил:

— Да, Рета. Это возможно.

— А ты… Тебе не будет плохо? Неприятно? Я имею в виду — если эту пластинку вставить мне в руку и потом достать и еще куда-то подключить? Это… не больно? Тебе не будет больно?

— Нет, Рета. Ты можешь это сделать.

— А что, если я случайно тебя сломаю?

— Ты не сломаешь, Рета. Эта плата очень прочная. Ее даже поцарапать нелегко.

И у меня не осталось причин, чтобы отказаться.

Я закончила рисунок и подняла взгляд на Ди. Он пинцетом убирал темные осколки, новый экран лежал рядом. Я смотрела, как двигаются его пальцы — быстро и уверенно, смотрела на ссадины на костяшках, смотрела, как он сдувает прядь волос, а она все равно все время падает ему на глаза, и тень пересекает его щеку, а потом снова возвращалась взглядом к его пальцам и смотрела на ссадины, и на инструменты, и как осторожно он снимает остатки разбитого экрана. У него красивые руки, подумала я, а следом вспомнила ощущение, когда его пальцы гладили мою ладонь — в тоннеле под Вессемом, когда он лечил мою раненую руку, и потом, уже в Чарне, когда я сказала что мы не можем…

— Ты закончила? — спросил он вдруг, и я вздрогнула, поняв, что он уже какое-то время наблюдает за мной.

Я встретилась с ним глазами и тут же отвела взгляд, будто он мог прочитать по нему, о чем я сейчас думала.

— Да, — сказала я хрипло. — Вот.

Ди проверил мой рисунок.

— Правильно, — сказал он. — Ты молодец. Отдохни, если хочешь. Я закончу и принесу детали, попробуешь собрать модель.

Ди снова занялся моим коммом.

— Я тебя попрошу кое-что сделать, — сказала я, чиркая карандашом по бумаге. Я не планировала рисовать ничего конкретного, но сама собой на листе снова появлялась схема. — Дам тебе номер одной девчонки, ее зовут Илена. Вот, я здесь напишу. Расскажешь ей, что было в Вессеме, ладно? Ну, что сочтешь нужным. Я ей вроде как обещала, но мне сейчас вообще не до нее.

Ди кивнул, не поднимая головы.

— И вот еще. Надо будет ей отдать, — я выложила на стол сканер местности.

Ди снова кивнул. Некоторое время я молчала, но потом не выдержала и поделилась своим беспокойством:

— Борген Кару звонил мне. Он сказал, Мартин Винценц — ну, тот тип, в общем, он сможет протащить меня к военным.

Ди отложил в сторону инструменты и посмотрел на меня.

— Так, — сказал он.

Я вздохнула.

— Я его помню, видела, когда приезжала к Кару в лабораторию. Он… неприятный тип, вообще-то. И Кару его не очень любит, как я поняла. Я не представляю, как он на него надавил, как вообще заставил что-то делать.

— Ты ему не доверяешь?

— Кому, Боргену?

— Этому Мартину.

— Я его едва знаю. Но интуиция мне говорит, что он какой-то мутный. Я бы с ним не связывалась. Но если другого выхода нет…

— А что говорит Кару на его счет?

Я пожала плечами.

Борген позвонил с утра на комм Эме, выдернув меня из кошмара, где я была волной и частицей. Лицо у него было такое, будто он всю ночь не спал.

— Рита, — сказал он, — ответьте мне на вопрос. Ваш брат не пытался с вами связаться?

— Коди? — удивилась я. — Нет, как бы он это сделал?

Кару покачал головой.

— Все это странно. Военные знают о том, что ваш брат был там не один. Насколько мне известно, вас никто не ищет, но, как я понял, и отказываться от добровольца они не будут. Рита, это ваш последний шанс передумать. Когда я назову Мартину ваше имя, будет поздно.

— Называйте.

Борген помолчал, потом кивнул.

— Хорошо. Я свяжусь с Мартином и… будьте готовы.

— А это точно? Этот Мартин — он правда сможет меня туда отправить?