Голос Вессема. Радиомолчание

Солдат из Северного Союза в тот день отпустили в Ранту — первый раз за месяц, а большую часть наших ребят перебросили за двадцать километров, на другой край острова, отрабатывать лечебно-эвакуационные мероприятия в области химического заражения. Свое «химическое заражение» они тащили с собой — баллоны с какой-то отравой, которую будут распылять, чтобы все было достоверно. С ними отправился Иштан, двадцать километров — это было почти предельное расстояние, на котором мы могли работать, и начальство, посовещавшись, решило не рисковать. А мы с Эрикой сидели в непривычно пустом базовом лагере в компании двух сержантов и одного капрала и ждали, когда вернутся Талеш, Волчек и Жукаускас. Талеш и Волчек были в моей группе, а Жукаускас — в группе Эрики, но их вместе отправили в Медвежье ущелье, где они должны были, устроив серию взрывов, вызвать управляемый обвал.

Я была в Медвежьем ущелье всего раз и осталась под большим впечатлением — серые скалы, поросшие разноцветным мхом, вздымались высоко вверх, между ними проложила путь речка, периодически превращавшаяся в маленькие водопады, повсюду цвели мелкие желтые цветы. Наверху росли деревья, их кроны смыкались над ущельем, и солнце туда не заглядывало — все заливал тусклый зеленый свет. Так что теперь мне было очень жаль, что они должны там все испортить.

Правда, Карим сказал, что это упражнение в ущелье отрабатывали много раз, в конце каждых учений на острове, потому что склоны там неустойчивые, и смысл управляемого обвала — обрушить те камни, которые и так скоро упали бы. Просто это произойдет раньше, и серия последовательных направленных взрывов заставит камни падать туда, куда надо. Жукаускас и сам это уже делал и теперь должен был показать остальным. Завтра утром это упражнение сделают еще две группы, а потом мы поедем в Ранту, погрузимся на паром и отчалим домой.

Я не видела, что именно произошло. Все случилось, когда была очередь Эрики смотреть за происходящим. Я только услышала далекий взрыв и звук падающих камней и успела подумать, что вот и все, конец разноцветному мху и желтым цветам, как Эрика распахнула глаза и с шумом втянула в себя воздух, словно пыталась закричать на вдохе.

Я метнулась к ней.

— Что там?

Она смотрела сквозь меня. Ясно было, что случилось что-то плохое, и мне нужно было знать масштаб катастрофы.

— Что с ними?

Там двое ребят из моей группы, я должна была узнать, что случилось!

Капрал Ильд сориентировался мгновенно.

— Баух! — крикнул он, и тут же откуда ни возьмись рядом с нами оказался куратор Эрики, а заодно и Карим. — В медблок ее.

Куратор поднял Эрику, и я с удивлением обнаружила, что мы держимся за руки. Пришлось разжать пальцы, но Эрика еще секунду или две цеплялась за меня, и я слышала, как тяжело она дышит. Наконец Баух унес ее, и я мысленно пожелала, чтобы у нее все было хорошо.

— Ты, — капрал Ильд посмотрел на меня, и я поняла, что он забыл, как меня зовут.

— Рядовая Корто, — напомнила я.

— Ага, — кивнул он и повернулся к Кариму. — Подключай ее. Посмотрим, что там.

Я с готовностью подставила руку, Карим тут же прижал к коже инъектор. Через секунду мир стал зеленым, я испытала привычный секундный страх — сейчас захлебнусь, — а потом принялась искать группу из трех человек. Но нашла только двоих.

— Жукаускаса нет, — сказала я через силу. — Волчеку больно, ноги, он… теряет кровь. Не может… двигаться. Талеш… в темноте.

— Что значит — в темноте? Его завалило?

— Нет, — я с трудом открыла глаза. Мир рассыпался на три разных картинки, все вокруг было слишком ярким, резким, и я поскорее снова зажмурилась. — Он ничего не видит. У него кровь на лице. Его глаза…

— Так, — кивнул Ильд. — Корто, где конкретно они находятся?

Я покачала головой. Капрал Ильд понял меня без слов.

— Бесполезное дерьмо, — пробормотал он едва слышно. — Никберг, поднимай дрон. Сейчас найдем их.

Я слышала, как сержант Хольт вызывает кого-то по рации.

— Все слишком далеко, — сказала я. — Не успеть. Я… их выведу.

— Каким образом, — судя по голосу, капрал Ильд едва сдерживался, — ты их выведешь? Один ослеп, второму перебило ноги!

— Да, — кивнула я. — В смысле, так точно. Но вместе, на двоих, они видят и могут ходить. У меня получится. Я выведу их к началу ущелья, отправьте мобильный медблок им навстречу.

У меня получится, повторила я еще раз для самой себя и с головой нырнула в чужую боль и чужой страх, в липкий металлический запах.

Они ждали меня, они были рады, что я с ними, и попыталась передать им немного своей уверенности, так же, как тогда, во время подъема на скалу. Я вас выведу, все будет хорошо, не бойтесь, сказала я мысленно. Я вода, я могу быть теплой, могу дарить ощущение невесомости, все эти рваные клочья, ледяной ветер — я могу это успокоить. Я уже делала это с Петером, я сделаю это снова, а потом мы пойдем.

Им стало легче просто от того, что я была рядом, даже до того, как я — так же, как с Петером — замедлила окружавшее меня жуткое хаотичное движение.