Голос внутри меня

– О, бутылку. Может, я и выгляжу девочкой-паинькой, но в душе я сорванец. Хотя, по сути, у Табби душа должна быть кошачьей. Мою маму звали Кэтрин, и она стала Китти[18]. Так что вполне естественно, что ее дочь сначала была Табитой, а потом – Табби.

Фрост засмеялся. Она ему очень нравилась.

Оставив Табби миловаться с Шаком, он пошел на кухню. Вихрем носясь по помещению, Дуэйн ухитрялся быть одновременно в пяти местах. Жарил на гриле мясо, запекал бобы, резал салат, крошил оливки и при этом еще довольно плохо пел под музыкальную версию для караоке «Безбожников» дуэта «Твенти уан пайлотс».

– Послушай, мне надо поговорить с тобой, – обратился к нему Фрост. – Уделишь пять минут после ужина?

Брат устремил на него любопытный взгляд.

– Ты человек-тайна. В чем дело?

– Ничего, подождет. Расскажу потом.

– Как хочешь. – Когда брат готовил, он не любил тратить время на посторонние вещи.

– Табби супер.

– Ага, это точно. – Дуэйн крикнул: – Эй, Таб, Фрост считает, что ты супер.

– Он тоже супер, – ответила она из гостиной.

– Хочешь помочь мне с готовкой? – спросил у нее Дуэйн.

– Не, ты сам отлично справишься, – крикнула она.

Фрост расхохотался. Ему нравилось смотреть на то, как другой шеф-повар противостоит Дуэйну.

– И давно вы встречаетесь?

– Полгода, – с полуулыбкой ответил брат.

У Фроста от изумления отвисла челюсть. Для Дуэйна Истона полгода – это целая жизнь. Обычно его любовницами были су-шефы[19], и он менял их с той же скоростью, как у ребенка во рту исчезают шоколадные конфеты из коробки. Главным в жизни Дуэйна была карьера, а с девушками он встречался только для того, чтобы дать выход сексуальной энергии после четырнадцатичасового рабочего дня.

– И я узнаю о ней только сейчас? – спросил Фрост.

– Я хотел сначала проверить, насколько все это реально. По сути, мы почти живем вместе. Она проводит у меня большую часть времени.

Фросту нечего было сказать на это, но услышанное порадовало его. Ему очень хотелось верить, что свершилось чудо и брат влюбился.

Дуэйн был старше его на пять лет, но всегда вел себя как младший. Фрост и Кейти были похожи, как близнецы, а вот между собой и братом он большого сходства не видел. Тот был почти на полфута ниже ростом и тощим, как росток спаржи. Волосы он носил длинные, до плеч, и сегодня сделал из них хвостик. Казалось, что его слишком длинный нос загибается на кончике под собственным весом.

– Ты маме с папой рассказывал о ней?

– Они нас и познакомили.

– Серьезно? И как же это случилось?

– Долгая история.

Родители жили в Аризоне и редко приезжали в Сан-Франциско. В городе у них было много плохих воспоминаний. Фрост ждал рассказа о том, как родители познакомили Дуэйна и Табби, но брат сосредоточился на своих бургерах из бизоньего мяса и отказывался говорить о том, как возникли и развивались их отношения.

Фрост взял две бутылки пива и вернулся в гостиную.

Он пил вместе с Табби, сидя на диване у окна. Шак слизывал пиво с ее пальцев, и она весело смеялась. Рассказывала ему о своей работе в ресторане, об учебе в кулинарной школе, о своих любимых блюдах и о своем двоюродном брате, который играл за «Форти найнерз»[20], однако когда собеседник попытался перевести разговор на то, как они с Дуэйном познакомились, она ловко сменила тему.

Еще одну попытку ему предпринять не удалось, так как вмешался брат. Ужин был готов, и деликатесы Дуэйна не могли ждать.

Все прошло весело. Дуэйн рассказывал неприличные анекдоты, но его скабрезности были цветочками по сравнению с тем, что рассказывала Табби. Фросту хотелось, чтобы ужин тянулся как можно дольше, потому что его страшил предстоящий разговор с братом. Дуэйну все это не понравится, поэтому Фрост с радостью оттягивал момент.

Однако в середине десерта зазвонил телефон. Хозяин предоставил отвечать автоответчику, что оказалось ошибкой. Сообщение услышали все.

– Инспектор, это Кристин Смит из «Сан-Франциско кроникл». Я хотела бы поговорить с вами о судебных слушаньях по делу Руди Каттера, которые состоятся на следующей неделе. Витает много слухов, и в них все время всплывает ваше имя. Пожалуйста, перезвоните мне.

Журналистка продиктовала свой номер, и в доме воцарилась тишина. Фрост заметил, как настороженно переглянулись Дуэйн и Табби. Брат положил на тарелку трюфель и пристально посмотрел на Фроста. Они несколько мгновений сверлили друг друга взглядами.

– Руди Каттера?

– Вот об этом я и хотел поговорить с тобой.

– Так говори.

Фрост покосился на Табби, но Дуэйн поспешил предупредить:

– Она тоже выслушает тебя. Ей можно.

– Ладно. Адвокат Каттера направил ходатайство о снятии обвинения.

– И на каком основании, черт побери? – спросил Дуэйн.

– Джесс сфабриковала улики против него. Подбросила часы, которые нашли в его доме. Фальшивку. Они не принадлежали последней жертве.

Дуэйн встал, подошел к окну и раздвинул шторы. Он долго молчал. Табби сидела, уставившись в тарелку, на ее лице застыло шокированное выражение.

– Каттера выпустят? – спросил Дуэйн.

– Это зависит от судьи, но, похоже, да.

– Ты шутишь?

– Я бы с радостью.