Голос во тьме (СИ)

— Именно. Либо свои, либо чужие. Поэтому, если у вас нет под рукой белокурой девственницы — или хотя бы черной кошки — будьте осторожны. Пытаясь вылечиться магией, можно ненароком умереть от истощения.

Маргарет хмыкнула. В любом случае, магия вызывала у нее больше доверия, чем медицина.

— На вид вы здоровы, — Энджел откинулся на подушки, помолчал, напряженно о чем–то размышляя, и наконец спросил: — А чем вас нужно кормить?

— В смысле? — удивилась мисс Шеридан.

— Что вы едите, когда голодны? На завтрак, например? Вы же хотите есть или захотите когда–нибудь?

— Кашу, — ошеломленно отвечала девушка, — пудинг, яичницу, тост с джемом…

— Фу, — с глубоким отвращением высказался наставник. — Я и забыл, как омерзительна кухня моей родины. Каша! Пудинг! Яичница! Тьфу! — он щелкнул пальцами, и спустя секунду на кровати девушки появился низенький столик–поднос с дымящимися тарелками и кружкой.

— Что это?! — воскликнула Маргарет.

— Ризотто, куриная грудка с сыром и орешками, пирожок со сливами, — Энджел принюхался к тарелке. — Какао и виноград. Вам нужны питательные и полезные вещества.

— Виноград зимой? — удивилась Маргарет. Она уселась в подушках, опираясь на спинку кровати, а столик подполз поближе. Девушка отщипнула полупрозрачную розовую ягоду. — Сладкий!

— Это десерт. Ешьте и рассказывайте. Не будем терять время.

Маргарет запустила ложку во что–то густое, белое, ароматное и на вид — рисовое, осторожно попробовала и жадно набросилась на восхитительное нечто. Чтобы растянуть удовольствие, она принялась за рассказ, начав с того, что увидела уезжающего мистера Лонгсдейла. Редферн слушал, не перебивая, только под конец задал несколько вопросов и, к облегчению и некоторому стыду Маргарет, не стал ее ругать.

— Впредь будьте осторожны с автономными заклятиями. Вы еще не настолько опытны, чтобы контролировать расход сил. Интересно, — протянул он и оторвал от кисти винограда веточку. — Неужто маньячка ошиблась с дозировкой дурманного зелья? Или вы по какой–то причине оказались устойчивей к его действию, чем она думала? Вполне возможно, — Энджел склонил голову набок и смерил девушку цепким изучающим взглядом, — что это наследственное, но не от дядюшки.

Маргарет торопливо прожевала кусок курицы.

— Она! Энджел, вы уверены, что это она? То есть женщина? Я имею в виду, это… это же странно и…

— И неожиданно, мда, — заключил Редферн. — Но, в общем–то, почему бы и нет? Женщина может пережить воздействие с тем же успехом, что и мужчина. Хотя именно эта, похоже, повредилась в уме.

— Не факт. Мы же не знаем, чего она хочет. Вон, Душитель был вполне себе трезвомыслящим. Может, она тоже хотела провести какой–то ритуал с целью провертеть дыру на ту сторону и получить еще немножко магии.

— В чем–то вы правы. Чаще всего они гадят по зову сердца и будучи в здравом уме. Но меня смущает слишком малое количество жертв. Если считать вас и консультанта, то всего пять. Этого недостаточно для портала.

— А для чего–нибудь другого? Например, проклясть весь город? Навести мор?

— Для другого… но для чего?

— А у нее разве нельзя спросить?

— Можно, — буркнул Энджел, — и боюсь, именно это ваш дядя и попытается сделать без моего присмотра.

— Ну, у него есть консультант, — Маргарет отодвинула пустые тарелки и взялась за какао. Наставник помрачнел, однако ничего не сказал. Девушка, удивленная его насупленным видом, сказала: — Ведь они, консультанты, должны разбираться во всяком таком. Они же для этого существуют?

— Почему вы у меня спрашиваете? — резко осведомился Энджел.

— Но вы же сами мне рассказывали, что поставляете им всяческое снаряжение, оружие и прочее, создаете для них амулеты и это все. Значит, их точно больше, чем один.

— Какая память, — процедил Редферн. Он сел и отодвинулся от Маргарет, но посматривал на нее исподлобья, сердито и недовольно. С чего бы это?

— Вам не нравится мистер Лонгсдейл?

— С чего вы взяли?

— Тогда чего вы так ершитесь, словно вас против шерсти гладят? Вы же работаете для них…

— Я для них не работаю, — резко ответил Энджел. — Это они от меня зависят.

— То есть вы главнее? — сообразила Маргарет. — Ну ладно.

— Ладно? — вскипел наставник. — Ладно?! Не смейте так о них говорить, будто они мне приказывают! И оставьте этот тон снисходительного одолжения!

Девушка опустила чашку и внимательно посмотрела на Редферна. Его ноздри сердито раздувались, брови сошлись над выдающимся носом, на виске забилась жилка.

— Извините, — сказала Маргарет. — Я не знала. Я думала, что если и вы, и они бьетесь против нечисти и нежити, то…

— То я питаю к ним нежную братскую любовь?

— То вы хотя бы единомышленники. Энджел, что с вами? — ласково спросила она. — Почему вы сердитесь?

Он заерзал, недоверчиво покосился на нее и наконец буркнул:

— Мне не нравится, что вы так тесно общаетесь с Лонгсдейлом. Мне не нравится ваша симпатия к нему.

— Почему?! — изумилась Маргарет. Она ждала какого угодно ответа (лучше, конечно, рассказа про консультантов со всеми подробностями) — но только не такого!

— Потому что такие, как он, не совсем люди.