Голос во тьме

У Данан теперь тоже есть такой шрам — шрам, который сократит ей жизнь, отрежет от семьи, отнимет спокойный сон… Редгар криво усмехнулся: она же маг, она с детства отрезана от семьи, а после событий в замке Марелл ей едва ли удается безмятежно спать. Но, пожалуй, самое скверное в её жизни то, что она, эта жизнь, Редгара стала волновать. Данан рекрут, новобранец. Её шансы выжить в грядущей войне с Пагубой почти равны нулю. Не говоря о его собственных: разве Редгар соврал, сказав, что своего предшественника заколол из-за мук и невменяемости, которые настигают рано или поздно всякого смотрителя?

Интересно, понял ли все это Дей, когда встретил их с Данан впервые? Значило ли его: «Я могу быть ей щитом» что-то иное, чем желание покопаться под женской юбкой? Может, Дей быстрее командора сообразил, что час командора уже не за горами, и новобранцам потребуется иной заступник? Перед властями, перед неизвестным — тем, что пугает всякого рекрута в ордене? Вопрос о том, кому отдать должность, когда потребуется, преследовал Редгара с того самого момента, как на подземных путях Таз’Гарота, перемазанный кровью, он сам стал командором.

В любом случае, лучше выбросить чародейку из головы: у него уже все есть.

Из прошедших посвящение в Смотрители пустоты выжило шесть человек — четверо мужчин и две женщины. Хотя, стоило признать, что пережили они его далеко не одинаково: один из мужчин имел вид крайне болезненный и измученный, и Диармайд, пока собирались выходить из Калагорна, постоянно оглядывался из седла в сторону бедолаги. Данан на вкус Дея выглядела более, чем сносно. В этом — Данан признавала тоже — была большая заслуга самого Диармайда: он здорово поддержал её в первый после пробуждения день и умело отвлекал от неприятных чувств, которые явно значили перестройку в организме.

Данан примерялась в седле так и эдак, взгляд её время от времени останавливался на ладони — той, что теперь отмечена черным рубцом, как если бы царапина зажила не сама, а была наспех прошита черными нитками. Порез, затянувшийся за одну ночь, оказался недлинным, но, как сказал ей Дей днем ранее: «Сколь ни коротка эта царапина, её достаточно, чтобы вся толковая жизнь вытекла наружу».

Помимо командора и новобранцев, крепость Калагорн покидали другие смотрители: рядовые, лейтенанты, и даже констебль Гвортиджерн, или, как его звали в ордене, Гворт Полуэльф. Общим числом — чуть меньше двухсот смотрителей и, если верить Редгару, в лагере короля Драммонда было еще столько же. Вот, собственно, и весь цвет дарэдинских смотрителей, с безысходным смирением признал командор.

Несмотря на совпадение тракта, путь к южному укреплению короля Драммонда был выбран другой, не тот, которым они двигались прежде в Калагорн.

Редгар велел смотрителям делать рывки — проходить за день больше, двигаться быстрее. Зато на ночной отдых не скупился: неполные четыре сотни смотрителей в войне с Парталаном не очень-то переменят исход сражений, их дело — Пагуба, и ради неё стоит быть готовыми. Данан с интересом обнаружила, что когда в отряде больше трех человек, сторожевое охранение дается намного легче — хотя бы тем, что для каждого из бойцов случается не так часто. Новобранцев стабильно выставляли только либо на вечерние часы, либо на предрассветные, но определенно стоило признать, и оставшееся время ночи среди молодых смотрителей мало, кто спал. Кроме, разве что, Борво — бугая, что первым выпил ритуальную кровь, и которому, кажется, было ровно, что исчадия пустоты, что облезлый кот из подворотни.

Особенно туго приходилось Данан: если вдруг её не ломало от спонтанных судорог во всем теле, значит, мучали кошмары об исчадиях пустоты или еще чаще — о Бране Марелле. После отбытия из Калагорна её терзали домыслы, что с ним стало после казематов Цитадели Тайн: выпустили его или сам сбежал? Подвергли правосудию или, что вероятнее, их просто удержали от открытого конфликта — дождались, пока уедет Данан, да и вышвырнули новоявленного зятя августа Таламрин на волю? В самом деле — какие у них, Сеораса и Хагена права удерживать лорда, хоть бы и не пойми какого, в казематах? А если бы даже и удержали, этот выродок наверняка воспользовался бы именем Таламрин, чтобы выкрутиться из передряги. Вероятнее всего, если война с Парталаном, о которой она столько слышала в Цитадели, затянется, король призовет под знамена абсолютно всех боеспособных мужчин и женщин, а, значит, коль Редгар ведет их к королю Драммонду, есть шанс им с Браном встретиться!

От этой чудовищной мысли Данан скрутил рвотный спазм. Она с трудом удержалась, однако перспектива еще хоть раз увидеть клятого изверга холодила внутренности. Поэтому всякий раз, когда Данан все-таки удавалось заснуть в пути, ей снился муж — она не знала, может ли уже звать его бывшим — со всей дружиной, клонившейся над ней… Она просыпалась от собственных криков до хрипоты или оттого, что соседки в шатре пихали и толкали её с руганью. Выслушивая их справедливое недовольство, Данан не оправдывалась: она могла их понять, они её — нет.