Голос вождя

– Не вижу радости на лицах! – продолжал балагурить Бат. – В том приказе было еще о награждении особо отличившихся и присвоении вне-очередных званий. Всех перечисленных я, конечно, не запомнил, но пару знакомых фамилий заметил!

Летчики снова переглянулись, Баранов едва заметно пожал плечами.

– Капитан Захаров! – вдруг рявкнул генерал.

– Я! – машинально вытянулся Александр.

– За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество вы награждаетесь медалью «Золотая Звезда» с присвоением звания Героя Советского Союза!!! Поздравляю!

– Я… э-э-э… – совсем растерялся Захаров, но, получив локтем по ребрам от верного ведомого, тут же исправился: – Служу трудовому народу!

– Отлично служишь, майор! – улыбнулся Бат. – Да, да, ты не ослышался – тебе еще и очередное воинское звание присвоили! Так что можно новые звездочки обмывать!

– Звездочки? – удивленно переспросил Александр.

– Э-э… – в свою очередь, немного подвис генерал. – В смысле – вторую «шпалу»![69] А звездочки – Золотые Звезды Героев!

– Героев? – почему-то шепотом уточнил Иван.

– Именно! Ты, лейтенант, тоже в том приказе упомянут! – усмехнулся Бат и снова рявкнул: – Лейтенант Баранов!

– Я! – подскочил Иван.

– За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество вы награждаетесь медалью «Золотая Звезда» с присвоением звания Героя Советского Союза!!! Поздравляю!

– С-с-служу трудовому народу! – выдохнул Баранов-младший.

– Ванька, блин, Герой!!! – Матвеич сломал всю торжественность церемонии и полез обнимать брата.

– И я так понимаю, товарищи, что это не за вчерашние бои, а за более ранешние! За вчерашние вы еще свое получите, уж я постараюсь! – лукаво улыбнулся Бат, шутливо грозя истребителям пальцем.

За этими радостными новостями все как-то перестали следить за обстановкой, а снаружи тем временем артобстрел постепенно затих. Только песок так и продолжал сыпаться с потолка. Наступила какая-то особая звенящая тишина, в которой прекрасно были слышны звонкие хлопки рукопожатий.

И тут в землянку скатился по ступенькам новый гость – лейтенант Кариков.

– О, наш будущий главный маршал! Мастер сетецентрической войны! Здорово, Боря! – приветствовал своего начальника связи генерал Бат. – Ты прямо точно на запах пришел! Мы тут героев-летчиков чествуем! Матвеич, стакан Очкарику!

– Погоди, Матвеич! – отмахнулся Кариков. – Тащ генерал, тут такое дело… С внешних постов докладывают: на западном берегу идет бой – кто-то прорывается оттуда к реке. И… как-то странно все…

– Что именно странно? – тут же «сделал стойку» генерал.

– Капитан Крупенин сказал: впереди едет какая-то незнакомая бронемашина с красным флагом на башне, а за ней – «захар», в котором до отделения бойцов в камуфляжных комбинезонах, которые ведут огонь из автоматического оружия и беспрерывно орут «Ура!»

– Чего? – обалдел от такого модернизма Бат. – Ну-ка, гвардия, по коням! Поедем глянем, кто там такой умный! Гости дорогие, вам лучше пока из землянки не вылезать! Очкарик, передай Крупенину – поддержать прорыв всеми имеющимися огневыми средствами!

Бат, Баранов-старший, Кариков и Гаврилов быстро покинули землянку, оставив слегка обалдевших летчиков.

– Я это… пойду… товарищи командиры! – тихо сказал водитель-ефрейтор и осторожно, бочком выбрался наверх. Ему было крайне неуютно в присутствии старших командиров.

А Захаров и Баранов посмотрели друг на друга, на готовый к небольшому празднику стол, и нервно рассмеялись.

– Я очень сильно подозреваю, что с таким шумом к нам может пробиваться только один человек! – сказал Захаров. – Тот самый, Вань, батальонный комиссар, про которого я тебе рассказывал, – Дубинин!

Глава 21

19 сентября 1941 года, Белорусская ССР, Бобруйск

Честно говоря, пробиваться к своим я первоначально планировал «на мягких лапах» – отъехать как можно дальше на юг и там по-тихому форсировать реку на БРДМ. Но грузовик осназовцев плавать не умел, поэтому пришлось импровизировать на ходу – прорываться с боем к единственному на всю округу броду, находящемуся всего в пяти километрах от Бобруйска. А чтобы нас не накрыли свои, я поставил на башню броневика красный флаг и велел сидящим в кузове «захара» автоматчикам кричать «Ура!».

Оказалось, что такой наглости противник совершенно не ожидал, – до самой кромки воды мы прошли через негустые немецкие порядки, словно раскаленный нож сквозь масло, паля из всех стволов во все, что шевелилось. На берегу я притормозил, прикрывая переправу группы Наметова. Но тут с восточного берега по начавшим шевелиться фрицам ударили десятки крупнокалиберных стволов. Мне даже показалось, что вокруг «бардака» выросла настоящая земляная стена – настолько густо падали снаряды.

По броне БРДМ громко стучали комья земли, но ни одного звяканья от попадания осколков не было – наши артиллеристы свое дело знали отлично и заградительный огонь поставили очень грамотно.

Пора и нам в речку…