Голос вождя

— Водки им налей! — рассмеялся я. — По полстакана!

Залпом махнув, парни немного отмякли.

— И как я сразу не догадался! — сокрушенно сказал Николай. — Ведь мы операции 1-й гвардейской танковой дивизии в училище изучали! Первый комдив — генерал Владимир Петрович Бат. А я, попав после училища в часть полковника Бата, даже не задумался о таком совпадении. Подумал, что родственники…

— Виталий Дмитрич, так вы можете перемещаться в прошлое? — уточнил Димон.

— Ну, как перемещаться… — хмыкнул я. — Вернее будет сказать: меня перемещают.

— Кто?

— Хрен знает! — пожал я плечами. — Какая-то неведомая сила. Вероятно, добрая и, вероятно, болеющая за наших. Потому как сейчас матч идет в одни ворота. Когда я только начинал этим заниматься… А точнее — когда вляпался во все это, то результаты Великой Отечественной войны были для Советского Союза, несмотря на победу, просто удручающими: четыре года войны, чудовищные потери — около тридцати миллионов человек.

— Сколько?! — ахнули ребята, как давеча Светлана.

— Да, около тридцати миллионов! — грустно кивнул я. — Это вместе с мирным населением. Но в любом случае наших на войне погибло больше, чем фашистов. Особенно в первые годы войны. Выражаясь высоким штилем, мы платили кровью за командиров-неумех, за трусость, за обучение науке побеждать. Такие вот дела…

После этих слов ребята молча протянули Светлане пустые стаканы. Сморкалова сначала не поняла, чего они хотят, но быстро сообразила и налила им еще по сто грамм. Да, такую страшную статистику оценивать «на сухую» очень тяжело.

— А вы, Виталий Дмитрич, выходит, постоянно туда, ну, в прошлое, мотаетесь? — первым пришел в себя Колян.

— Ну, как — постоянно? Раз шесть уже там побывал! — усмехнулся я.

— А как возвращаетесь? — уточнил Димон.

— Его убивают! — хмуро сказала Светлана. — В последний раз это была бомба! Никому такого опыта не посоветую!

— Вас тоже… с ним? — участливым тоном спросил Николай.

— Всех, кто рядом со мной оказывается — тоже! — пояснил я. — Батоныча… в смысле — Владимира Петровича два раза накрывало!

— Так вы сейчас, Виталий Дмитрич, судя по вашей форме и броневику во дворе, снова ТУДА собираетесь?

— Так, собрались уже… Два дня назад Сталин позвонил снова. Мы со Светой сразу выехали, ожидая, что нас вот-вот перенесет в прошлое. Я кучу документов собрал, чертежей разных, Светлана лекарств накупила и прочего по медицинской части, чтобы бойцов лечить. Но… что-то не сработало. Второй день кукуем…

— Виталий Дмитриевич, — медленно проговорил Николай, — а можно и нам с вами?

Димон посмотрел на меня и быстро закивал головой. Согласен, мол.

Я как-то даже расслабился. Везет же Батонычу на друзей! Верных, преданных и стойких. Нет, я себя не включаю под это описание, хотя вроде как тоже руку приложил к спасению генерала. Но я ж скромный…

— Можно, — улыбнулся я, — отчего нет? Места в «бардаке» хватает.

Парни оживились. Я ощущал в них недоверие, но оно было каким-то остаточным, что ли. Человек не может уверовать в чудо, ежели оно ему не явлено.

— А чего ваш «бардачок» без пулемета? — поинтересовался Димон.

— Привет! — удивился я. — Нельзя же!

— Да я понимаю, но… Как же это — на войну, и без КПВ? У вас же КПВТ стоял?

— Он самый. Да нет, я бы с удовольствием, только вот крупнокалиберные пулеметы в магазине не продаются.

Димон с Коляном переглянулись.

— Почему?

— Как почему? — Я натурально завис, не понимая, как объяснить парням, что в их счастливом социалистическом мире невозможно купить пулемет за две бутылки водки у пьяного прапорщика. Ввиду отсутствия самих прапорщиков и наличию строгого учета и контроля.

— В обычных оружейных магазинах КПВ, конечно, не продаются. Но мы достанем! — уверенно заявил Димон.

— Купите? Если что, деньги у меня есть…

— Ваши деньги не понадобятся, — замотал головой Димон. — Там… Коля, объясни!

— Собственно, сам КПВ продается только организациям! — спокойно сказал Николай. — По безналичному расчету. В продажу он поступает как «Самозарядная винтовка для промысловой охоты на крупного зверя»[55].

— Для стрельбы по слонам, прячущимся за бетонными заборами? — пошутил я.

— Нет! Для промысловой охоты на китов! — огорошил Николай. — В КПВ снимают пару деталей, чтобы он не стрелял очередями, и получается самозарядное ружье крупного калибра. В каталоге я еще и ПТРС[56] видел, под тот же патрон, но они раритет, их с производства еще в 42-м сняли и повыбили за войну, их только коллекционеры и покупают — цена как десять КПВ.

— Вот оно как! — восхитился я. — Ну, тогда… Давайте, парни, покупайте!

— Виталий Дмитрич, ваша подпись на официальном запросе понадобится, я его составлю и пошлю на склад, с которого такие ИЗДЕЛИЯ реализуют. Ну и потом, когда они счет выставят — напишите служебную записку в бухгалтерию, чтобы оплатили. Вы ведь у нас из высокого начальства один остались.

— Изделия говоришь? — Я задумался. — А там, случайно, нельзя десяток автоматов приобрести и пару легких пулеметиков?