Голос Вселенной 1991 № 4

123-ий год 8586-го тысячелетия Эры Предначертаний, месяц цветения камней

Ему снилось что-то невообразимо далекое, может быть, никогда не существовавшее, а лишь привидевшееся в грезах, придуманное или навеянное чем-то, а может, и бывшее с ним… он не пытался разобраться, да и не мог, наверное, даже если бы и очень захотел.

Он был невесом в этом сновидении. И его подбрасывало вверх что-то теплое, нежное, сильное. Он взлетал под белый недосягаемый купол, замирал на мгновенье – оно было сладостным и ощутимым – и падал вниз, в тепло и нежность, чтобы снова взлететь, снова замереть, испытывая и восторг и страх одновременно, чтобы застыть в парении хотя бы на миг, насладиться этим мигом и постараться задержать его. Было несказанно хорошо, как наяву не бывает, ему не хотелось ни кричать, ни говорить, он открыл рот, чтоб только вздохнуть поглубже; падая, он зажмуривал глаза, взлетая, раскрывал широко-широко. И все было прекрасно! Но последний раз взлетев и застыв на мгновенье, он опустился не в мягкое и нежное, он вообще не опустился… он упал на что-то холодное, колючее, непонятное. И это непонятное сжало его тело, сдавило грудь, остановило полет. Сверху выплыли из-за белых сводов три пугающе мертвых глаза…

Иван вздрогнул. Очнулся. Он лежал в полуразвалившемся кресле шлюпки. Болела нога – наверное, он ее здорово ушиб при падении. Он все помнил. И он догадывался, что за сила швырнула его обратно, когда он пытался вылезти. Но ему оставалось лишь поблагодарить ее, что совсем не пришибла.

Иван включил обзорный экран. И обомлел! Ничего подобного он не видал в своей жизни, хотя избороздил Пространство вдоль и поперек. Это было невероятно. Или это просто казалось. Бескрайняя, необъятная чернота за обшивкой шлюпки была пронизана вдоль и поперек, вширь и вкось какими-то светящимися кристаллическими структурами – он даже не мог подобрать им названия. Структуры были столь многосложны и затейливы, что усмотреть в них системность, расположение в определенном порядке было невозможно. И тем не менее, вопреки глазам и логике, какой-то порядок высочайшего уровня угадывался – все эти переплетения, ребра, узлы не могли быть случайным нагромождением, они были явно искусственного происхождения. Но их масштабы! Иван видел сквозь исполинскую ячеистую многомерную сеть проблескивающие звезды, туманности – ничто ничему не мешало, все было увязано в единое гармоническое целое, фантастическое согласие естественного и искусственного было просто непостижимым! Иван невольно потянулся руками к глазам, намереваясь их протереть, – и наткнулся на броню шлема. Нет, это не было продолжением сна, это существовало на самом деле!

И еще одно он увидел. Ближайшие, самые крупные части структуры, ее ребристые поперечные и продольные оси, со всеми исходящими из них ответвлениями, сочленениями надвигались на него – надвигались достаточно быстро, грозя столкновением, ударом… Но всякий раз шлюпка, будто сама собой или же подчиняясь чьей-то воле, уклонялась от удара, проскальзывала в ячею… Иван даже – не сразу сообразил, что двигались не структуры, а его крохотное и утлое суденышко, лавировавшее между ними. И все это было настолько ни на что не похожее, настолько нереально, что мозг отказывался принимать это за явь – хотелось закрыть глаза, отмахнуться.

Проплывая мимо очередного бледно-лилового ребра, несущего множество отростков и отросточков, Иван увидал, что сам ствол ребра совсем немного вздымается, утолщается, но тут же опадает, будто он живой, словно он дышит. И это вообще не укладывалось в голове. Иван даже позабыл про свои ушибы, про отчаянное положение свое. Он глядел в экраны и думал, что сходит с ума.

Никакой определенной цели, к которой могла бы стремиться его шлюпка, на экранах не было. Локаторы работали нормально, и бортовая машина показывала, что в них нет поломок, что все в порядке. Но локаторы ничего не показывали, они не реагировали на эти сочленения и отростки, они вообще казалось не замечали раскинутой в Пространстве Многомерной ячеистой сети!

И все-таки какая-то цель была! Его явно вели куда-то, именно вели, в крайнем случае, волокли, тянули на невидимом экране или же толкали – ведь двигатели шлюпки были выключены. Она не должна была двигаться!

При ближайшем рассмотрении Иван заметил, что поверхность структур во всех их ответвлениях не гладкая и ровная, а как бы поросшая чем-то наподобие мха. Мох этот и создавал наверное видимость какого-то движения, шевеления, дыхания. В зависимости от угла подлета менялись цвета: из лиловых переходили в серые, потом зеленовато-желтыми становились и начинали светлеть, высвечиваться изнутри до почти чистой желтизны. У него начинало рябить в глазах, но он смотрел, запоминал, пытался осмыслить хоть как-то непонятное явление, проанализировать его. Нахлынувшее любопытство изгнало из сознания страхи, волнения. Он позабыл о прошлом, о неведомом грядущем. Его занимало только непонятное настоящее.