Голос Вселенной 1996 № 8

Быть в Орде замятие.
Кровушке – течь.
Под себя подмять бы
да наверх залезть –
Охотников много,
место одно –
Ханское логово,
чингизово гнездо.
Правдами, неправдами
в Золотой Орде
Стеженьку прокладывали
на престол себе –
Братья братьев резали –
невпервой!
Не знавали резвости
на Руси такой.
Дни бегут, сменяются
– вот и новый хан
Властью упивается.
Но ему аркан
Уж сплетен на шею.
Вьется черный смерч,
Смерть за смертью сея.
Не ржавеет меч!
Под себя подмять
да наверх залезть –
Быть в Орде замятие!
Кровушке – течь!

Воззвание магистрата Ордена Рарога к согражданам

Орден Рарога – мирное творческое объединение, никогда всерьез не занимавшееся политикой. Мы всегда считали, что политика – не дело художника. Но бывают в жизни ситуации, когда вспоминаются слова Некрасова: «Поэтом можешь ты не быть, но Гражданином быть обязан». Этим воззванием мы заявляем о своей гражданской позиции и призываем все творческие союзы и объединения, все политические партии и движения, всех граждан России внять и присоединиться.

Оглядываясь на бурные события конца 80-х – начала 90-х, остается только удивляться, какими мы были тогда наивными и доверчивыми, всей душой сочувствуя справедливой, как нам казалось, борьбе народов Прибалтики. Мы радовались успехам народных фронтов, негодовали по поводу действий там Советской Армии и ОМОНа, клеймили позором Невзорова, из рук в руки передавали газеты «Ригас Бале» и «Атмода»… Мы совершенно искренне считали прибалтийские национально-освободительные движения авангардом борьбы против коммунистического режима и видели в них своего естественного союзника. В атмосфере перестроечной эйфории мы не смогли разглядеть самого главного – целью прибалтов была не борьба с коммунизмом как общим злом, а полная независимость от Москвы, и им всегда было глубоко наплевать, какая власть будет у нас, в России. Сегодня уже с полной уверенностью можно сказать, что так называемые освободительные движения Латвии, Литвы и Эстонии руководствовались в своих действиях вовсе не неприятием коммунизма и советской власти, а оголтелым национал-шовинизмом, замешанным на агрессивной русофобии.

Были ли антирусские настроения в Прибалтике для нас чем-то неожиданным? Нет. Мы прекрасно знали, что еще в брежневские времена русскому в Прибалтике нередко можно было услышать в свой адрес словечко «оккупант», а на вопрос, заданный по-русски, представители коренных национальностей могли просто не отреагировать или автоматически ответить: «Не понимаю». Но, окрыленные первыми успехами демократии, мы старались не замечать всего этого, считая, что негативное отношение к русским в Прибалтике обусловлено отождествлением русского народа с советской властью, и полагая, что с крушением коммунистического режима у прибалтов больше не будет повода для подобной неприязни.

Как же мы ошибались…