Голос за спиной

А вот конкретных злодеев пока не видно. Из дверных проёмов не высовываются закопчённые стволы, а в окнах не видно штурмующих. Ну, есть же там всякие умники, что могут на верёвках влетать в окна, хоть с двадцать пятого этажа? Я сам не раз по телевизору такое видал! Отчего бы и этим гаврикам не практиковать подобные штучки?

Жду…

Раскладываю на полу гранаты – пять штук, остальные Юджин куда-то там уже присобачил. У него на поясе ещё пара штук есть – и это весь наш запас. Ничего, остановить первую волну мы сможем. А вот вторую – не факт! Гранаты имеются не только у нас.

– Эй!

Не сразу врубаюсь…

– Эй вы! Наверху!

– Чего тебе?

– Поговорить надо.

– Говори, я слушаю.

– Так не пойдёт. Я должен тебя видеть!

Вот же чёрт упорный…

– Выходи на площадку. Один и без оружия. Сможешь на меня посмотреть.

– Ты тоже туда спускайся.

– Вот уж хрен! Ты сказал – видеть, а не за руку потрогать.

Появившийся рядом Морлоу вопросительно на меня смотрит. Прикладываю палец к губам – тихо!

– Хорошо. Я иду.

Интересно, откуда он вылезет?

Но парламентёр, как ни в чём не бывало, спокойно поднимается вверх по лестнице. Опа… а пролом на месте рухнувшего лестничного пролёта? Он что, по воздуху его перелетел?

Мужик действительно один, никого рядом не видно. Не заметно у него и оружия. Парламентёр откидывает назад капюшон, обнажая наголо выбритую голову.

– Я здесь.

Приподнимаюсь из-за баррикады, оставив оружие на полу, и показываю раскрытые ладони.

– И я тут. Как и обещал – без оружия.

Оппонент демонстрирует пустые руки, словно отвечая на мои слова.

– Кто ты? – спрашивает он.

– Денис. Работаю на Хищника. А с кем, собственно говоря, имею честь разговаривать?

– Брат Пётр. Жрец.

Жрец, простите, кого? И в какой это религии у нас они ещё сохранились? Видимо, на моём лице отобразилось слишком много всякого, и собеседник усмехается.

– Нет, я не шучу. И не наелся мухоморов или ещё какой-то гадости.

– Эм-м-м… и где же расположена ваша церковь?

Парламентёр нахмурился.

– Не юродствуй!

– И в мыслях не держал! Просто, а разве где-то есть ещё такие… ну, жрецы?

– У нас есть. Есть Солдаты, есть Жрецы. Нам не нужна церковь – истинный Свидетель имеет храм у себя в душе!

– Минутку… – краем глаза замечаю, что Юджин, подхватив радиостанцию, выкручивает регулятор громкости. После чего осторожно отползает в сторонку, чтобы парламентёр не мог слышать его слов. Ага, стало быть, нас вызывают! Потянем время!

– Так. Момент! – приподнимаю руку в успокаивающем жесте. – Жрецы, – понял. Вижу одного перед собой. Солдаты… ну, думаю, что и их тоже могу лицезреть. А вот можно поподробнее – вы, простите, свидетели чего? Иеговы, что ли?

Петр морщится.

– Мы не занимаемся шарлатанством. И никому не дурим голову. Мы – Свидетели Пришествия. И мы ждём истинных хозяев этого мира.

– И долго ещё ждать осталось?

– Ты видел Синий огонь?

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – А должен был?

– Значит, тебе не повезло… – печально качает головою жрец. – Те, кто видел – в своём большинстве уверовали! К нам в тот день пришли многие!

– И когда же это было? – искренне удивляюсь я. – Что-то не слыхал про такие вещи…

– Был Синий огонь… – почти нараспев произносит парламентер. – И было указание свыше всем неверующим – отриньте свои заблуждения! Не станут работать ваши новомодные гаджеты, и откроются уши, дабы могли вы внимать голосу знающих!

«А потом что-то рвануло, и связь накрылась сразу вся. Перестали работать мобильные телефоны, в рациях мы слышали только ближайших соседей…» – а ведь мой знакомый ГИБДДшник про это говорил! Точно, что-то Иван такое рассказывал!

Монотонные слова парламентёра звучат у меня в ушах, что-то разъясняют, к чему-то призывают. Блин, а ведь он умеет говорить! И убеждать. Меня как-то даже повело. Сгибаю палец, больно оцарапав ладонь ногтем, – и всё сразу встаёт на свои места. Старый приём, ещё можно себе на ногу наступить. Мне про такие штуки рассказывали, испытанный сектантский фокус! Есть такие мастера, им только не мешай – уболтают на раз-два!

Жрец ещё что-то продолжает говорить, но на меня его слова более не действуют. Тут такая штука… только поведись – и всё.

Но в какой-то момент, он, по-видимому, замечает, что пропаганда должного успеха не принесла – и меняет тактику.

– Ты и твои товарищи (ага, так он не знает, сколько нас тут!) будете продолжать упорствовать?

– Есть альтернатива?

Он задумчиво меня рассматривает.

– Есть… Она всегда есть… Те, кто вовремя осознает пагубность своих заблуждений, могут прийти к нам. Учти – мы берём не всякого!

– Так на что же тогда нам рассчитывать? Выйдем к вам – и от ворот поворот! Мол, не вписались…

Жрец улыбается. Едва заметно, улыбка лишь слегка затронула уголки его губ.

– Мы умеем ценить храбрых бойцов. Не каждый, кто к нам приходит, заслуживает чести стать Солдатом. Все начинают с послушничества, и лишь потом, всё оценив и взвесив, старшие указывают каждому его Путь.

– Так это, что же выходит, послушником можно всю жизнь проходить?

Парламентёр кивает.

– Да. Можно стать Солдатом, можно – Жрецом, но это путь немногих. Но спасутся все!

– И что же может ждать нас? – тяну время, тяну!