Голос жизни

Он подумал: Григорьевна относится к "Голосу жизни" как к третьей клумбе - видимо, число три всегда будет теребить человека, взывая к воплощению.

Когда вошли в вестибюль, Григорьевна вступила в разговор с охранником Тимофеем. А он был не против, чтобы у него еще одна мать появилась, поэтому оживился, засветился, привычно стал жаловаться на кроссворд:

- Сдурели совсем! Вот позиция семь по горизонтали: "удочковый злак"...

Он стоял, как палеолитический идол, опираясь на груду коробок.

Григорьевна с укором посмотрела на Гамлета; когда вы смените составителя кроссвордов, который подписывается "Полюсов"!

- Бамбук-то видели? - Гамлет пытался здравость какую-то внести в разговор, расчистить русло беседы, чтобы не прыгать по выступающим камням. Он тон взял такой, разумно-плавный: - Бамбук - злаковый, ствол - как у пшеницы, с узлами. Это и есть злак для удочек.

Тимофей попытался свести все к шутке, т.е. схватил кисть Гамлета и стал закручивать за спину. Началась возня, одна коробка с грохотом упала под "ой-ой" Григорьевны, Тимофей сказал, вытирая пот испуга с каменистой челюсти:

- Значит, так: резво схватил эти коробки и понес в редакцию. Я не обязан их охранять. Ваш Грицько забогател, что ли, новую оргтехнику нарыл.

"Без разминки не останешься", - нашел еще что-то хорошее в этом часе Гамлет, бегая по лестницам с коробками. "Холестерин со страшной силой уходит в никуда". Впрочем, вместе с ним вскоре забегали все редакционные мужики: Витя, Федор и Валерик. Но только у Гамлета Людовик спросила:

- Очень устал?

- Нет, - молодецки округлил он свирепую грудь и подпустил в голос воинственности.

- Тогда поноси мена на ручках, - жалобно воззвала Людовик.

- Вдруг... я тебя от счастья уроню или чересчур прижму горячо что-нибудь хрустнет, а ты, конечно, застрахована, где же я возьму расплатиться, - заспотыкался он.

Стал тут думать обо всем сразу: так и должно быть, что его все любят, а жена даже не хочет по утрам физкультуру делать, я вон еще какой, надо от Игната отвлечься, носки бы купить, трусы, у Кремля все уходит на войну в Чечне, уровень жизни падает, но кое-что еще поднимается...

Люда, порожденье бури, образ твой, как свет в окне, твои кудри прорастают в сердце мне... Пора, пора постричься. В последние два года стригся он у старшей дочери Инны. Она была уже год замужем за капитаном милиции, второй раз уже бросившим пить. Тяжело носила, два раза лежала на сохранении... Удобно ли ее сейчас дергать?

Через месяц ей рожать. Муж ее, Алексей, круглые сутки на работе операция идет, как ее, - "Вихрь-антитеррор". Он весь в этом вихре. Эти доводы остановили разбегание мыслей по радиусам во все стороны...

Пока думал, глаза вылущивали ошибки, а руки тщательно перечеркивали ненужное. Влетел лощеный, красивый, но уже с налетом звероватости Федя:

- Слово "ошуюю" с двумя ю! Этому в начальной школе учат, - тут выбритая челюсть вынеслась у него в сторону на пять сантиметров.

Когда он вышел, Кирюта, вспыхнув какой-то юностью, сказала:

- Ты понимаешь, в чем дело? Почему он не может нигде работать - только у своей мамы - под крылом!..

Гамлет деревянно произнес: мол, да, такие академики тут собрались. Вдруг Кирюта, как какой-то народный фигурант, завелась, причитает:

- Целый год я с ним возилась, ой! Вместе с Людою-Людовиком... Из наркоты его вытаскивали... да на дачу-то вываживали. Вывозили, в общем, -сказала она вдруг в конце голосом нормального учителя. - А на даче-то он больше вытаптывал, чем выпалывал.

Гете советовал для успокоения десять раз провести внутри рта языком по кругу. Леви ему резонно возражал: лучше представить бескрайнее синее море. А Гамлет Эльбрусович всегда произносил про себя тосты в таких случаях. "У нас часто не хватает терпения ждать, когда мозаика жизни сложится во что-то осмысленное. Я-то думал: почему сильный и умный Федя, атлет, - тут он представил себя перед шумящим застольем, все кричат "дальше, дальше!" - ...атлет душой и телом, и вдруг он бывает каким-то подмененным, рисунок движений у него... почеркушки какие-то, а не рисунок, когда он в такой состоянии - потрескивающем. Так выпьем же за то, чтоб мы поспевали к точке сборки мозаики!" И тут, конечно, восторженные крики, перезвон сотен бокалов. И Гамлет, как после глубокого сна, плотного и влажного, как хороший сыр, очнулся на словах Кирюты:

- ...но иногда же бывает, что Федя вроде извиняется в виде слов: "Какой тяжелый день был! Из-за этих дураков столько я наговорил! Много их валилось сегодня: и по телефону, и по электронке, и так".