Голос, зовущий в ночи

Владан с утра уехал по делам, о которых не пожелал мне рассказать. Если честно, подобные отлучки меня пугали. Не так много я знала о той части жизни моего возлюбленного, которую он предпочитал не афишировать, но и того, что знала, для беспокойства хватало с лихвой. После вот таких отлучек он запросто мог исчезнуть на несколько дней, а то и недель. Где его носит, оставалось лишь гадать, одно несомненно: там точно слишком опасно. Таким, как он, легких заданий не поручают. Отец Марича из боснийских сербов. Мать русская, и до подросткового возраста он жил в нашем городе. Как раз в этом самом районе. А потом вместе с родителями оказался в Боснии. Как пишут в романах – в самый разгар событий. Родители его погибли, а он… в общем, хватил лиха через край, оттого голова его давным-давно седая, хотя до преклонных лет ему еще далеко. Ходили упорные слухи о его связях с нашими спецслужбами, а я смогла убедиться: возникали они не на пустом месте. Оттого и боялась.

В общем, в то утро Владан уехал, я довольно скоро начала беспокоиться, не выдержала и позвонила ему на мобильный. Механический голос равнодушно произнес: «Телефон выключен или находится вне зоны действия сети». Я едва не заревела с досады. Беспокойство росло с каждой минутой, я начала грызть ногти, что уж вовсе никуда не годилось. Владан терпеть не мог, когда я лезла в его дела. На звонки он не ответит, и на мои вопросы, когда вернется, тоже. Следовало успокоиться и терпеливо ждать.

Вот я и отправилась к Тамаре в бар напротив. Послушать новости и отвлечься от своих мыслей. Тамара, опершись на стойку, смотрела телевизор. На экране толстенькая дурнушка на глазах телезрителей стремительно превращалась в красавицу.

– Мне, что ли, на какую-нибудь передачу податься? – произнесла Тамара, заметив меня. – Глядишь, обрету свое женское счастье.

– Если вы имеете в виду свою внешность, лучше не надо, вы и без того выглядите роскошно, – подхалимски заявила я.

– Так-то оно так, – кивнула Тамара, поправляя выдающийся бюст. – Но с личной жизнью полная жопа. Катастрофа, я хотела сказать. Зато у тебя, как я понимаю, она бьет ключом. Матрас новый купили. А старый что, не выдержал?

Я закатила глаза, предпочитая не отвечать, а Тамара вдруг заявила:

– Смотри у меня, – и сердито погрозила пальцем.

– Куда? – опешила я.

– Не куда, а просто. Вот только посмей ему в душу плюнуть.

– Что это вы выдумали? Плевать кому-то в душу вообще не в моих правилах. А Владана я люблю… – Тут я махнула рукой. – Это вы не хуже меня знаете.

– Знаю, но все равно переживаю. Потому что такие, как ты, для мужиков – чистое наказание.

– Да почему?

Но ответа на свой вопрос я не получила, у Тамары зазвонил мобильный.

– На проводе, – буркнула она, послушала звонившего и спросила: – Сегодня? Прямо сейчас? Что ж ты раньше молчала? Бегу. – Она сунула мобильный в карман и сказала мне: – Пошли.

– Куда?

– Девчонку хоронят на соседней улице.

– Девчонку? – зачем-то переспросила я, едва успевая за Тамарой, которая, покинув бар, теперь запирала на ключ входную дверь.

– Да не помню я ее фамилию. Отец грузчиком на рынке работает. И мать там, у Симы Якута в продавцах. Девчонку не раз видела, зовут ее Джульетта, оттого имя и запомнила.

– Да уж, такое имя грех не запомнить, – согласилась я.

Тамара, несмотря на свой вес, бойко устремилась к соседней улице, мне пришлось ускориться, чтобы от нее не отстать.

– Мать у нее из тех краев, где такие имена в чести.

– Из Италии, что ли? – не особо поверила я.

– При чем тут Италия? То ли из Башкирии, то ли из Бурятии. У меня тетка из Уфы, угадай, как зовут?

– Дездемона? – съязвила я.

– Я что, тебе уже рассказывала? – удивилась Тамара, но шаг не сбавляла.

– Правда Дездемона?

– Чего мне врать-то?

– Интересно. А мальчиков Отелло называют или везет только девочкам?

– Про мальчиков не скажу. Дядька мой из Актюбинска, слышала про такой город?

– Конечно, – кивнула я.

– Вот… там с Дездемонами негусто.

Тут мы свернули на соседнюю улицу, и я увидела внушительную толпу возле ветхого домишки в три окна с покосившимся невысоким забором. Рядом стояли автобус и катафалк, прозрачно намекая на то, по какому случаю собрались люди. Церемония прощания, судя по всему, заканчивалась, Тамара шествовала сквозь толпу, и я трусила за ней, не очень понимая, зачем это делаю. Излишним любопытством я, конечно, страдаю, но похороны его уж точно никогда не вызывали.

Через пару минут мы оказались возле самого гроба, я взглянула на лицо покойницы… Меня словно в грудь ударили. Вот тогда и припомнилась наша встреча. Я смотрела на девочку, не в силах пошевелиться. Заиграла музыка, мать Джульетты испуганно вскрикнула, вцепившись в руку мужа. Двое мужчин, подхватив крышку, накрыли гроб под громкие крики матери. Тамара оттащила меня в сторону, чтобы дать дорогу мужчинам, которые несли гроб к катафалку.

– Надо бы на кладбище проводить, – вздохнула она, – да бар надолго не оставишь.

Родственники загрузились в автобус, вслед за катафалком он тронулся с места, народ начал расходиться. Тамара болтала со знакомыми, я в растерянности топталась рядом.