Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи

На веранду вышел слуга.

— Будь добр, — сказал ему Питер, — сходи наломай ивовых прутьев подлинней и покрепче! Потом дашь их вот этому господину, прискакавшему из Кентукки.

Слуга поспешил в сад.

— Мой слуга, дорогой господин Памфлет, избавит вас от лишних хлопот и забот, чтобы вы могли исполнить то, зачем приехали.

Памфлет в недоумении поглядел на Питера: почему этот прославленный богатырь даже не разозлится? Он задумался на минуту, потом соскочил с коня и провел его под уздцы через ворота, потом через палисадник — гордость миссис Франциско — и подошел к самой веранде, на которой сидел Питер. Памфлет был мужчина большой, грузный и ходил неуклюже. Он долго смотрел на Питера, подпиравшего головой потолок веранды, потом медленно произнес:

— Мистер Франциско, не разрешите ли вы мне узнать, какой у вас вес?

— Пожалуйста, если вас это интересует.

Пришелец из Кентукки бросил поводья своего коня и, собрав все силы, несколько раз приподнял Питера над землей.

— Да, вы тяжелый, мистер Франциско.

— Люди тоже так говорят, мистер Памфлет, — смеясь, заметил Питер. — А теперь, мой дорогой господин Памфлет, приехавший сюда, чтобы отхлестать меня ни за что ни про что, я бы хотел проверить ваш вес… Разрешите и мне поднять вас, чтобы узнать, сколько вы весите.

Питер Франциско слегка наклонился вперед и легко поднял Памфлета с земли. Он проделал это дважды, а на третий раз поднял его повыше и хлоп! — перебросил через садовую ограду.

Памфлет полежал немного, потом не спеша встал. Он ушибся при падении, правда, не очень. И весьма неприязненно посмотрел на Питера.

— Выходит, вы выставили меня из своего сада, — заметил он саркастически. — Тогда будьте любезны, выставьте уж и моего коня.

— С преогромным удовольствием, сэр!

Питер спокойно подошел к коню. Разве не поднял он однажды одной–единственной рукой пушку весом в тысячу сто фунтов? Лошадь-то небось весит меньше!

Левую руку он поддел лошади под брюхо, а правой подхватил пониже хвоста, поустойчивей расставил ноги, напряг все мускулы и одним могучим рывком поднял испуганное животное и отправил вслед за его хозяином через изгородь.

Памфлет глядел на все это разинув рот. Потом медленно и с большим уважением вымолвил:

— Мистер Франциско, теперь я полностью удовлетворен, ибо собственными глазами убедился, что ваша репутация великого силача заслужена вами честно.

— Благодарю вас, сэр, — сказал, приветливо улыбаясь, Питер. — Благодарю вас! Когда будете в другой раз проезжать мимо, милости просим, заходите.

Памфлет ускакал, а Питер вернулся на свое место на веранде, откуда любовался виргинскими цветами и виргинским солнцем.

ПОЛЬ БАНЬЯН

Одни говорят: Поль Баньян жил давно–давно, а вот некоторые уверяют, что он и поныне жив. Что до меня, я полагаю, правы и те и другие. Да и вы со мной согласитесь, когда услышите, что о нем рассказывают. Начнем же с самого начала, издалека.

Я знаю все из первых рук, потому как мне довелось беседовать с сыном одного лесоруба, который лично знал Поля с самого его рождения, а было это лет полтораста назад. Правда, назвать точно день рождения никто не может. Метрик тогда не составляли. Но одно совершенно достоверно — на другой же день после своего рождения Поль потребовал оладий.

В то время родители его по–английски еще не говорили. Они знали, кажется, французский, не то русский, а может, и шведский, точно не скажу. Но только не английский. Так что сами судите, какой способный был Поль, если, не успев родиться, он уже заговорил на иностранном языке, вернее, на другой день после своего рождения.

Потом Поль попросил игрушку. Лежа в воловьей повозке, служившей ему колыбелью, он заявил, что хочет топор. Однако отец с матерью ему не дали. Вполне возможно, они полагали, что он еще слишком мал для таких забав. Поль ждал, ждал, наконец ему надоело, он выскочил из колыбели и принялся сам искать, пока не нашел отменный острый топор.

Когда у него пошли зубы, он чесал топорищем десны. С тех пор он с топором так и не расставался. И с возрастом все ловчее работал им. Рос он тоже быстро, чем дальше, тем быстрее.

Лично я считаю, бессмысленно спорить, какого роста был Поль. Одни говорят, он был выше самого высокого дерева. Другие утверждают, что, когда он хотел проехаться по железной дороге, приходилось снимать крышу вагона, — иначе он не умещался. Так или иначе, сами видите, он был не малышка.

Когда Поль в первый раз пошел один в лес, мать собрала ему в дорогу завтрак. Завернула несколько булок, полдюжины луковиц да четверть говяжьей туши в придачу. Но Поль загляделся на играющих лосей и, позабыв обо всем на свете, сел нечаянно на сверток с едой. Ну, само собой, говядина сплющилась. А когда настал час обеда, Поль вложил плоскую говядину с луком в булки.

Так Поль Баньян волей–неволей изобрел рубленый шницель.