Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи

Однако любой лесоруб, которому посчастливилось работать рука об руку с Полем, мог бы с легкостью все объяснить им. Это Поль Баньян приступил к вырубке леса на Марсе.

Пересказы Н. Шерешевской

СТАРУХА И ДЬЯВОЛ

Жил–был старый фермер на склоне горы,
должно быть, живет и до этой поры.

Однажды сам дьявол явился к нему:

«Кого-нибудь с фермы с собой я возьму».

«Ты старшего сына, прошу, не бери,

работает он от зари до зари».

«Тогда заберу я старуху твою».

«Ну что ж тут поделать? Бери, отдаю».

Взял дьявол старуху и был очень рад,

и с нею потопал прямехонько в ад.

Пройдя только милю, он плюнул со зла:

«Ух, дьявол, старуха! Как ты тяжела!»

Добравшись до ада, был дьявол без сил

и жарить ее чертенят попросил.

Она же сказала: «Вот это — ваш ад?» —

и стала ногами пинать чертенят.

Визжат чертенята: «Папаша, спаси!

Скорей эту ведьму от нас унеси!»

Едва зарумянился утром восток,

уж дьявол старуху обратно волок.

«Эй, фермер! Бери ее снова в свой дом:

она нам весь ад повернула вверх дном.

Хоть пробыл я всю свою жизнь сатаной,

но ад я узнал лишь с твоею женой!»

Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

ОЛЕАНА

Жить хочу я в Олеане,
Жить хочу в краю благом,
А в Норвегии к чему мне
Надрываться под ярмом?

Оле–Олеана,

Оле–Олеана,
Оле–Оле–Оле–Оле
Оле–Олеана.

В Олеане землю каждый

Получает задарма,
Сами здесь хлеба родятся,
Сами лягут в закрома.

Скачут жареные свинки

С вилкой и ножом в спине
И любого умоляют
Честь воздать их ветчине.

Молоко в подойник сами

Льют коровы каждый миг,
И потомство неустанно
Производит дюжий бык.

Солнце днем и ночью светит,

И бывает ночь темна,
Лишь когда взойти попросит
Разрешения луна.

Тут за пьянство платят деньги,

Всех богатством превзойдет
Тот из нас, кто всех ленивей,
Дрыхнет днем, а ночью пьет.

Если хочешь быть счастливым,

Поселись в краю благом:
В Олеане каждый нищий
За год станет королем.

Оле–Олеана,

Оле–Олеана,
Оле–Оле–Оле–Оле
Оле–Олеана.

Перевод В. Рогова

ПЕКОС БИЛЛ

Каждый и всякий в стране скотоводов скажет вам, кто такой Пекос Билл. Он был самый дикий на Диком Западе. И не кто-нибудь, а именно он изобрел лассо. Он вырос среди койотов и знать не знал, пока ему не стукнуло десять лет, что он не койот, а человек.

А случилось все так. У отца его было большое ранчо на Ред–Ривер, то есть на Красной Речке, в восточном Техасе. Жилось ему там прекрасно, пока по соседству, в двух днях езды от него, не появилось еще одно ранчо. (В Америке так называют скотоводческую ферму — ранчо.) И отцу Пекоса Билла показалось, что жить стало тесновато. А потому он посадил на повозку двадцать семь своих детишек, включая Билла, который только совсем недавно родился, и двинул дальше, на Запад.

Дороги в то время были плохие, все в колдобинах и ухабах, и повозку трясло и качало. На одном повороте, как раз у реки Пекос, ее так подбросило, что малютка Билл скатился на землю.

Но лишь только через две недели и одиннадцать дней родители пересчитали снова своих детей. На этот раз их сказалось всего двадцать шесть. Однако сами согласитесь, ехать назад, чтобы искать Билла, было уже поздновато.

К счастью, с Биллом обошлось все благополучно. Он пристал к стае койотов и выучился их языку. А в ответ научил койотов выть. В те далекие времена в Техасе была такая жизнь, что выть умел каждый, так что Биллу ничего не стоило постичь эту науку еще до того, как он упал с повозки.