Голоса чертовски тонки. Новые истории из фантастического мира Шекспира

С этими словами она крепко стиснула одной рукой плечо Пароля, а другой – дона Хуана, словно определив их двоих в самые ненадежные.

Но все послушно замерли, не проронив ни звука, и ведьма, окруженная вихрем струй ливня, тьмы и кислого запаха гниющих водорослей, проплыла мимо и направилась дальше вдоль берега. Старая карга давным-давно скрылась из виду, но даже Елена еще долго не осмелилась заговорить.

– Не думайте, что все опасности позади, – наконец сказала она. – Шторм застиг нас в водах Иллирии, и, если волшба здешних ведьм не сумела отыскать нас, эту задачу препоручат простым смертным. Пока не поздно, нужно бежать прочь от берега.

Вскоре после того, как потерпевшие крушение скрылись, на берегу появился отряд всадников. Останавливая коней у каждой кучи мокрой парусины и обрывков канатов, они пронзали ее пиками – на случай, если под ней прячется кто-то живой.

Отряд возглавлял юный офицер. Чистотой безбородого лица он вполне мог бы поспорить с Ганимедом. Солдаты называли его Цезарио, а больше не знали о нем ничего, кроме того, что их предводитель держится в седле, фехтует, играет в кости и ругается наравне с лучшими из них. Только старый сержант, ехавший позади, знал, что на самом деле их командира зовут Виолой.

Молодая жена герцога Орсино уже не в первый раз украдкой покидала дворец, чтобы натянуть бриджи и показать мужчинам, что почем. Старый герцог не возражал; похоже, от этого он только крепче любил своего бывшего верного пажа Цезарио.

Виола окинула взглядом песок, взрыхленный штормовой ведьмой и прибитый струями дождя, и выругалась в выражениях, вогнавших в краску солдат-рядовых. Дождь, заботливо оставленный им удалившейся ведьмой, лил, как из ведра, и сержант поплотнее натянул на голову капюшон плаща.

– Ох, вера истинная! Напомни-ка, отчего меня дернуло второй раз пойти играть в солдатики?

– Оттого, что ты никогда не упускал шанса оказаться в дураках, Фесте, – объяснила Виола.

– Вот как? – склонившись к ней, Фесте перешел на шепот. – А не оказался бы я еще большим дураком, кабы отпустил супругу своего господина играть в солдатики без сопровождения хоть одного мужчины, который мог бы, в случае чего, прийти ей на помощь?

Виола, в силу давней привычки, тут же ощетинилась:

– Если ты полагаешь, что мне нужна твоя помощь… – пожав плечами, она улыбнулась. – Впрочем, за компанию благодарю – пока ты не утратил остроумия. Вижу следы. Наши сомнительные союзники уничтожили большую их часть начисто, но похоже, что в лес ушел небольшой отряд. Около полудюжины человек.

Сощурившись, Фесте пригляделся к песку под копытами коня.

– Что тут можно сказать, при таком-то освещении? Дева Мария, с тех пор, как эти скотты почтили нас своим обществом, мы уже по горло сыты полночными полднями!

Помолчав, Виола позволила отряду спешиться и дать отдых коням. Взяв под уздцы своего коня, она отвела его в сторонку. Фесте послушно последовал за ней.

– Я предупреждала повелителя, что этот скотт нам недешево обойдется, – негромко сказала она, взглянув в необычно темное небо.

– Знаю, знаю, – подтвердил Фесте, – но ведь на всю Европу не осталось ни единого поля честной битвы, не испохабленного черной магией. Все – благодаря несдержанному нраву царя эльфов… А у кого из военачальников ее больше, чем у этого скотта, которого нельзя убить, к поясу которого прикованы цепью три ведьмы, который, вдобавок, в фаворе у Гекаты? Чтобы отказаться от союза с этакой силищей, твоему повелителю пришлось бы облачиться в мой старый колпак с бубенчиками.

Виола лишь покачала головой.

– Разве этот союз принес нам выгоду? Или только потери с обеих сторон возросли? Сейчас их волшба сбила нас со следа, и точно так же из-за нее каждая битва – хоть выигранная, хоть проигранная – обходится все дороже и дороже.

– Святая вера, да ты разумнее многих, позволю себе заметить, – согласился Фесте. – Но пока этот скотт омрачает своим присутствием двор твоего супруга, все мы – все равно что тот малый, решивший прокатиться верхом на медведе. Пусть и тряско ему, и страшно, а слезать-то еще страшнее.

Акт II

Лагерь в низинке среди лесной чащи.

Сцену пересекают длинные тени, отбрасываемые деревьями. В центре – костерок, совершенно бездымный и столь низкий, что со стороны не видно ни язычка пламени; различим лишь неяркий мерцающий свет.

Елена – она-то и развела этот костерок – подкармливает огонь не хворостом, но вязью слов и щепотками порошков из многочисленных мешочков. Прочие потерпевшие крушение, устало сгорбившись, сидят вокруг костерка, греются и сушатся. Не хватает лишь одного.