Голоса драконов (ЛП)

Здесь было столпотворение. Очевидно, что не один ее отец был ранен. Пара людей в почерневших пожарных формах лежали на койках, дыша через кислородные маски. Тех раненых, кто был на ногах, санитары отводили в соседние комнаты. Репортёра с оператором выгнали совсем не вежливым способом. Кей в панике смотрела по сторонам в поисках знакомой фигуры отца на койке и мамы, дежурящей рядом с ним, но не могла их найти.

Помощник отодвинул ее назад и похлопал по плечу медсестру в белой форме.

— Шериф Уайетт, где он?

Женщина указала на коридор. Кей ринулась туда, оттолкнув их обоих.

Сделав всего пару шагов в холле, она встала как вкопанная. Ее мать сидела на пластиковом стуле в ряду таких же стульев у стены. Она опустила локти на колени и закрыла ладонями лицо.

Доктор, женщина в белом халате, закрыла дверь в комнату в нескольких шагах от Кей. Она села на колени рядом с матерью Кей, прикоснулась к ее плечу и что-то ей сказала. Мама никак не отреагировала. Когда доктор встала, чтобы вернуться в реанимацию, она увидела Кей и плотно сжала губы.

Кей захотела, чтобы мир остановился, захотела убежать, захотела, чтобы не было следующих пяти минут в ее жизни. Вселенная могла взорваться, но ей было все равно, потому что это предотвратило бы следующие пять минут.

Доктор подошел к ней.

— Чем могу вам помочь?

— Я Кей Уайетт. Мой папа…

Доктор взглянула на маму, которая, казалось, боролась сама с собой. Потом она опустила голову. Ее улыбка, наверное, должна была быть утешительной, сочувственной. Но она оказалась просто грустной.

— Мне очень жаль. Мы сделали все, что могли.

Пусть все прекратится, взмолилась Кей. Она просто все ещё спала. Ее мозг отказывался воспринимать эти слова.

Доктор прикоснулась к ее руке, затем ушла. Кей удалось сесть рядом с матерью, но ее руки и ноги покалывало при движении. Словно это было не ее тело, или она собиралась потерять сознание. Ее мать все ещё не реагировала.

Кей посмотрела на закрытую доктором дверь. Дверь в комнату, где лежало на кровати тело. Она произнесла:

— Можно мне его увидеть?

После этого ее мать подняла глаза. Ее лицо было красным; глаза — красными, опухшими. Волосы — растрепанными. На щеке была полоска сажи, и вся она пахла дымом. Она не была похожа на маму. Она лишь безучастно уставилась на Кей.

Кей начала было снова, указывая на дверь:

— Можно мне…

— О, милая, тебе не надо его видеть, не таким, не надо… — Она потеряла самообладание, сжав Кей так, словно та могла исчезнуть, прижав своё лицо к ее плечу. Оцепеневшая и ошарашенная, Кей обнимала ее, пока мама душераздирающе рыдала.

Если Кей только что готова была разрыдаться, то сейчас она оцепенела от шока.

Прошло немало времени, прежде чем ее мать стихла, но Кей подозревала, что это было скорее от изнеможения и недостатка кислорода, чем от иссякшей скорби. Она так и осталась в объятиях Кей, как ребенок, шмыгая носом и отчаянно цепляясь за ее блузку. Ее поза словно говорила: не уходи.

В какой-то момент она заметила помощника Кэлбаха, наблюдающего за ними. После этого он опустил голову и ушел.

Кей не знала, сколько времени они оставались в такой позе. Она увидела, как Кэлбах перекрыл конец коридора, и на него за это кричал журналист. Потом та же доктор, которая рассказала о папе, села рядом и прошептала ей на ухо, чтобы мать не услышала.

— Кей, Я знаю, все это очень тяжело. Но ты можешь забрать ее домой? Мы скоро увезем его. — Она кивнула в сторону мамы. Перевод: уведи ее отсюда, пока мы не вывезли тело из реанимации.

Кей практически замотала головой. Нет, конечно, она не может отвезти маму домой. Мама была взрослой, а Кей — ребенком, она не должна ничего делать. Но мама ничего сейчас не делала. Она даже вокруг ничего не видела.

Поэтому Кей кивнула, взяв свою мать за руку.

— Мама, нам нужно идти. Пойдем.

Мама в одно мгновение состарилась. Она пошла, сгорбившись, и не отпуская Кей, которая заставила своё сознание застыть и сконцентрировалась лишь на сиюминутном задании.

Одной рукой обнимая маму за плечи, она подошла к помощнику Кэлбаху и прикоснулась к его плечу.

— Вы можете отвезти нас домой?

Молодой заместитель быстро кивнул.

И последовала полоса препятствий.

Прибыли ещё репортёры. Привезли ещё раненых, их семьи и коллеги заполнили приёмное отделение. Разошлись слухи. Они не могли не разойтись в таком городке как этот, когда случилось что-то ужасное. Людям достаточно было лишь взглянуть на них, на Кей, с каменным лицом, и на съежившуюся в ее руках маму, чтобы догадаться, что случилось. Она узнавала лица, слышала, как окликают ее мать, но она не реагировала, не отвечала. Все осветила вспышка — кто-то сделал снимок. Помощник Кэлбах был их щитом. Кей чувствовала его руку у себя на спине, которая подталкивала их в зоне его защиты. Другая рука, протянутая перед ними, попадала в поле ее зрения. Эта рука загораживала от любопытствующих. Репортёры кричали ей. Она не слышала ни слова. Лишь голос Кэлбаха:

— Отодвиньтесь. Пожалуйста, отойдите с дороги. Пропустите.

Путь до входной двери вел через хаос. Мешанину всего. Кей продолжала смотреть перед собой, ни на что не обращая внимания.