Голоса из подвала

– Обложили со всех сторон. Вот, – он ткнул ногтем в водоотводный тоннель, – мой новый замок теперь.

– Я могу вам помочь! Вдвоем мы сможем противостоять вашим врагам! Вы пополните силы, вернете себе могущество! Сколько вам лет?

– Тысяча с хвостиком.

– Тысяча с… невероятно! Мы с вами покажем этому миру! Древний мудрый вампир и его молодой ученик! Мы уничтожим их всех!

– Красиво заливаешь, – хмыкнул Владдух. – А ты в курсе, что жизнь, гм, Детей Ночи не так сладка?

– Да, да! Я знаю! Мне придется навсегда попрощаться с дневным светом! И в церковь я больше не смогу ходить, хотя я и так хожу туда лишь на Пасху!

– Про церковь – ерунда, – ответил вампир. – Хочешь – ходи себе, только смысл? Кресты нас тоже не ранят. Как и святая вода, и чеснок. А вот солнце – да. Не сгоришь, но сжаришься знатно. – Он коснулся струпьев на лбу. – Мать-то не жалко?

– Да ну ее! Она не заплачет даже. У нее работа есть!

Владдух замолчал, рассматривая свои пальцы. Дима прожигал его умоляющим взглядом.

– Ладно, – наконец сказал старик, – я подумаю, что мы можем сделать. Но одной дохлой кошкой ты не отделаешься. Я сделаю тебя вампиром, если ты исполнишь мое маленькое поручение. Небольшую, так сказать, просьбу.

– Что угодно! – вскрикнул Дима.

Фары проносящейся сверху машины осветили лицо вампира.

– Знаешь, где находится кладбище? Завтра в одиннадцать встретимся там.

Дима хотел было сказать, что завтра не сможет, только через три дня, когда мама уйдет в ночную смену. Но он вспомнил, что уже все равно. Ночь призвала его. Слезы живых больше не имеют значения. Важно лишь то, что у них в венах.

– Завтра в одиннадцать, – повторил мальчик.

– И прихвати с собой перчатки и лопату. Мы кое-кого откопаем.

* * *

Он опоздал!

Владдух не дождался его!

Дима в панике метался среди могил. Если бы не его душевное состояние, он бы обязательно отметил, как кинематографично выглядит кладбище: клочья тумана, паутиной окутавшие надгробия, залитая лунным светом тропинка, мертвые люди на фотографиях.

И пульсирующие звуки ночной жизни, нарушающие кладбищенскую тишину…

Но Диме было не до антуража.

Он с легкостью добыл лопату (взял взаймы у соседа, соврав, что едет на дачу), а вот ускользнуть из дома оказалось не просто. Матери, всегда ложившейся спать рано, сегодня приспичило смотреть сериалы. Свет в ее комнате погас в пол-одиннадцатого.

Только тогда Дима покинул квартиру – и побежал. Он мчался изо всех сил, остановился дважды – перед трассой и в лесу, чтобы перевести дыхание.

«Черт, а где именно на кладбище он будет ждать меня?» – испугался Дима, озирая змеящиеся в темноте тропинки.

23.25.

Он почувствовал, как увлажняются глаза. От безысходности он готов был зареветь.

– Эй, пацан, – шикнули за спиной.

Дима вознес бы молитву Богу, если бы это было уместно.

Владдух стоял в тени пихты с пустым мешком за плечом. Он не стал выслушивать извинения.

– За мной, – приказал он.

У Димы отлегло от сердца.

Он пошел, созерцая тощую спину вампира. Следы, оставляемые Владдухом на пыльной земле, вели в противоположную сторону.

– Мы слишком близко к будке сторожа! – предупредил Дима.

– Сторож нам не помешает.

– Вы его?.. – По лицу Димы поползла восхищенная улыбка.

– Не. Просто они тут на ночных сторожах экономят. Так, нам сюда.

Вампир перепрыгнул через металлическую оградку. Мальчик за ним. В темноте нога Димы зацепилась за скамейку, стоящую внутри оградки, и он полетел лицом в могильный холм.

Владдух воздел к луне розовые зрачки и недовольно закряхтел.

Дима отряхнулся, смущенный своей неловкостью. Зажег фонарик (к утру он сможет видеть в темноте, ага!).

Луч осветил простенький железный крест с фотографией и надписью: «Валерия Лаврова, 13.03.1975—17.06.2013». Изображенная на фотографии полная миловидная женщина скончалась около месяца назад.

* * *

– Это ваша возлюбленная? – спросил Дима, театрально понизив голос.

– Ты с дуба рухнул? Хватит задавать глупые вопросы. Копай. У нас времени в обрез.

Дима принялся копать.

Первые полчаса работа ладилась. Лопата жадно вгрызалась в мягкую почву, Владдух созерцал процесс, сидя на скамейке. Но вскоре новичок в гробокопательском деле почувствовал усталость. Руки сводила судорога, мышцы деревенели. Под перчатками запылали мозоли.

Чтобы не рухнуть без сил, он абстрагировался от своей телесной оболочки.

Представил себя нового, прижимающегося бледным лицом к Дашиному окну.

– Впусти меня…

Даша спускается с кровати, идет на негнущихся ногах по дорожке лунного света. Под полупрозрачной рубашкой розовеет молодое тело.

– Дима, ты…

Она отпирает окно.

Он вползает в спальню серебристым облаком, обретает человеческую форму. Увенчанные когтями пальцы гладят девичью щеку.

– Какой ты холодный, – шепчет Даша, вглядываясь в бездонный мрак его глаз.

Он поднимает ее на руки, втягивает ноздрями цветочный запах духов. Она принадлежит ему. Они все теперь в его власти.

Шея с бьющейся жилкой оказывается на уровне Диминого рта. Губы ползут вверх, обнажая острые иглы клыков.

Еще мгновение, и…

– Что ты там возишься?