Голоса любви на путях войны

Мой отъезд из Лукоянова уже решен, как и других наших. Сегодня уже часть из нас уехала. Моя очередь наступит, самое позднее, через 2-3 дня. Мы едем в Москву, где получим новое назначение. Сейчас, как и все дни прошедшей недели, я совершенно свободен, так как со всеми делами уже покончено, и я жду отправки. Крепко целую тебя, дорогая. Твой Д.»

И вот первая ирония судьбы: Димитрий отправлен в Москву ждать назначения – а Тамары там нет! Не уехала бы – жить им хоть три месяца вместе!!! Но не судьба…

«Москва, понедельник

16 февраля 42 г.

Моя дорогая ненаглядная женушка!

Я снова в Москве. Приехал сюда вечером в субботу. Прошел прямо в наш старый дом. В нашей комнате холодно и неуютно. Я оставил вещи и пошел пешком на Софийскую набережную к теткам. У них дело не лучше. Нет дров и нет воды. Две ночи я ночевал у них, а сегодня мне захотелось остаться в нашей квартире, хоть и неуютно здесь стало с тех пор, как тебя нет, но все мне так тебя напоминает, все так дорого. Милая моя, милая Руша…

Я подобрал ключи и открыл шкаф, там нашел нашу подушку, на которой сегодня буду спать, и взял два справочника. Тебе я отправил телеграмму и справку ценным письмом – для получения по ней «подъемных» денег для эвакуированных – что-нибудь около 500 рублей на вас троих. Сегодня выяснилось, что некоторое время я буду находиться в Москве в резерве. Мое место жительства – дом на углу Воронцова Поля и Покровского бульвара. Ты хорошо знаешь этот дом. Завтра пойду туда. Сколько времени придется пробыть здесь, сказать трудно, обо всем этом я еще буду писать тебе.

Ты мне писала, что дочурка наша поправилась, выглядит хорошо. Когда ты написала, что она играет ложечками вместо игрушек, которых у нее нет, я был тронут до глубины души. Какая у нас с тобой чудесная детка. Я ее хорошо себе представляю, хотя, наверное, такой, какой она была 4 месяца назад. А ведь у нее теперь и зубки есть, и говорить она начинает. Какой я, Рушенька, счастливый, а ты – вдвойне, потому что она с тобой!

Вчера я порадовался, что тебя нет в Москве, да и мамы тоже. Проснулся ночью от сильной стрельбы – весь этаж наш содрогался! Тем не менее, я продолжал спать и не слышал, когда кончилась тревога. Был налет в ту ночь. В доме теток по всему фасаду не оказалось ни одного стекла. То же и в смежных домах. Более серьезных повреждений на этой улице не было. К счастью, в самой квартире теток уцелели и стекла.