Голоса любви на путях войны

«Казань, 20 июня 42 г.

Моя дорогая Рушенька!

Сегодня собираюсь в путь-дорогу по Волге в Горький. Вчера окончил я курсы, а ныне уже собрал свои пожитки. Вместе с вещами других их отправили на речной вокзал. Что ожидает меня в Горьком? Быть может, определюсь в часть, быть может, буду находиться в резерве еще некоторое время. Пишу тебе сейчас на главпочтамте в Казани. Еще раз спросил, нет ли на мое имя чего, но ничего не оказалось.

Купил себе здесь буханку хлеба на дорогу и масла в дополнение к 2-х дневному пайку, также состоящему из хлеба и селедки.

О дальнейшем, моя женушка, я извещу тебя немедленно по прибытии. Сейчас же дам тебе телеграмму. Еще раз прошу тебя беречь себя и не расстраиваться мрачными мыслями относительно моей судьбы: для этого нет совершенно никаких оснований, во всяком случае, в данное время. Будь же здорова, любимая, ненаглядная моя Рушенька. Целую тебя горячо (…).

Твой навсегда любящий тебя Дима».

«Горький, 28 июня 42 г.

Моя дорогая Рушенька! Извещаю тебя, что я жив и здоров и вновь нахожусь, увы, в резерве. Довольно свободен, и не предвидится вновь никаких занятий. Живу вместе с двумя другими командирами на частной квартире в Горьковском пригороде. Здесь я встретил многих товарищей, с которыми был в Москве и Казани. Тревожусь за твою судьбу. Очень хочу иметь фотографию дочки. Пиши мне о своих делах, дорогая. Целую тебя крепко.

Неизменно и горячо любящий тебя твой Д.».

«Горький, 13 июля 1942 г.